Отсо надел очки и нажал педали. Паролет дернулся и тронулся с места по траве, быстро набирая скорость. Рука Кайи застыла в воздухе – совершенно непохоже на поездку в упряжке погонщика оленей: она ерзанула на кресле.

«Пристегнись!» – бросилась девочке в глаза надпись на листке бумаги, пришпиленному на спинку сиденья Отсо. Каарина опомнилась и суматошно поискала руками, как это сделать. Вот какой-то ремень… Она заглянула Отсо через плечо – как пристегнут пилот? Постаралась повторить; надела лямки, защелкнула, и ремень сомкнулся, к ее маленькому торжеству.

Отсо потянул на себя штурвал и… паролет бесшумно оторвался от земли, оставляя Инари позади. Кайю охватил страшный трепет. Она оглянулась: Нура, Лаарсены, Ваннанены, Виртанены и все остальные превращались в слабо различимые точки. Девочка вздрогнула. Пересчитала их пальцами. Примерила к указательному. Потом к мизинцу. Отсо пошевелил штурвалом; опустившийся при взлете хвост паролета вернулся на свое место. Они перестали набирать высоту.

Каарина задрала голову; косы ее реяли за спиной на холодном ветру: через широченные парусиновые крылья оранжевой морошкой просвечивало солнце, клонящееся к закату. Стоило Отсо чуть пошевелить рычагами, как перепонки меняли свое положение, по-новому выгибали крыло и ловили новый поток ветра. Пропеллеры весело тарахтели в такт биению сердца. Сегодня она стала путешественником.

Белый дрозд наконец в небе!

Завороженно девочка свесила голову вниз. Озеро Инари! Вот каким его видят птицы! Темно-синий простор, совсем недалеко внизу, тянется, сколько видит глаз, усыпанный тысячами зеленых и скалистых островков. Таинственный остров Уконкиви вылез из воды одиноким камнем с дикой порослью, а сосны по берегам кажутся зелеными лучинками, торчащими из сердца леса. Из этого самого сердца выползает туман, через час незаметно он попытается подчинить себе весь синий мир Инари и погрузить его в сказочный сон. И их одинокая странная тень бежит по тускнеющей глади. Но вот пейзаж меняется: Инари отступает назад, и разноцветная тундра показывается во всей красе перед закатом.

– Херра Отсо, смотрите, олени! – воскликнула Кайя.

Летчик мотнул головой, не желая отвечать.

«Наверно, он просто немой», – решила Каарина для себя.

Олени мирно щипали ягель.

Под кабиной паролета весело метнулась стайка кукш. Она и сама летит над тундрой, как кукша. Это невероятно.

Мир лежит на ладони. Осталось только вдохнуть его аромат полной грудью, захлопнуть ладошку, и он – твой навеки.

* * *

* * *

На Гельсингфорс опустились сумерки, и он не замедлил отозваться огнями, что озарили мощеные улицы и архитектурные шедевры ярким светом. Окраины попрятались в сгущающейся темноте, в редких местах поблескивая светом фонаря или лампады.

Пилот уверенно вел паролет на посадку на взлетную полосу за городом, подсвеченную странными лампами без пламени. Каарина жутко устала и замерзла, но все несколько часов полета глаз не сомкнула от возбуждения постоянно меняющимися пейзажами. Вот и сейчас, внизу проплыли светящиеся набережные блестящей реки с мостами и гуляющими дамами в пышных юбках под руку с мужчинами во фраках. Как с картинки. Неужели это правда, неужели это с ней?.. Даже донеслись звуки божественной музыки. Кайя закрыла глаза в наслаждении, качая головой в такт. Мелодия быстро растворилась вдали, в нос ударил запах скошенной травы, и тут же кабину здорово тряхнуло. Она распахнула глазенки: паролет приземлился, пропеллеры сбавляли обороты, Отсо потянул рычаг. Крылья вздрогнули и замерли. Маленькие колеса снизу остановились. Каарина обернулась на полосу – эту сказочную дорожку, освещенную с обоих сторон. Отсо вылез из кабины и толкнул замечтавшуюся пассажирку – пора выгружаться. Кайя с готовностью последовала его примеру и вытянула саквояж за собой. Навстречу им из освещенной фонарями небольшой рощи бежал человек.