В памяти вырисовывалась довольно четкая картинка: небольшая, но вместительная столовая. У окна за продолговатым столом со стеклянной овальной столешницей сидит отец. Он осторожно, едва касаясь губами края чашки, потягивает горячий крепкий кофе. Рядом, спиной к дверному проёму, сидит мама, поэтому вошедшего Вилле она не видит. В руках она держит кружку с её любимым ароматным шоколадом. Слева от стола, над холодильником, висит телевизор. Звук его динамиков заполняет пространство небольшого помещения фоном строгого мужского тембра, вещающего последние новости.

‒ …Исходя из вышеизложенного, ‒ сообщал голос диктора, ‒ напрашивается только один верный вывод: специалисты из Йеллоустоунской вулканической обсерватории откровенно проспали начало извержения, а система гражданской обороны США оказалась совершенно не готова к такому, без преувеличения масштабному, катаклизму…

‒ Видишь, Эмилия! Извержение супервулкана несёт катастрофические последствия! – вторит отец хриплым басом, вслед словам тележурналиста, ‒ ужас, что у Ами5 творится!

А тем временем на экране разворачивались совершенно непонятные для маленького Вилле события: разноголосый людской поток вперемешку с гудящим невпопад автотранспортом, живой рекою течёт по автобану в никуда, а на заднем плане весь горизонт затягивает пепельно-чёрным дымом. Выше горизонта, в лучах заходящего солнца, унылое серое небо переливается зловещими багровыми оттенками.

‒ Что же теперь будет, Арво?! – причитает мама, качая головой. Она поглядывает то на отца, то на экран телевизора, так и не замечая Вилле. ‒ Ведь это же мировая катастрофа!

‒ Какая ещё мировая катастрофа?! – не соглашается с нею отец, ‒ Эмилия, о чём ты говоришь?! Вот у них там, в Америках ‒ катастрофа! А нас, дай Бог, не коснётся! Мы-то с противоположной стороны земного шарика живём!

Как же сильно он тогда ошибался. Именно тем самым утром события, в последствии названные оставшимися в живых «Великим Падением» начнут свой неспешный трёхлетний путь, планомерно набирая обороты и перемалывая мировую человеческую цивилизацию в пыль. А для восьмилетнего мальчишки, оно станет отправной точкой из безоблачного детства в суровые реалии взрослой жизни. И этот тяжкий путь взросления ему пришлось пройти гораздо быстрее, чем требовалось.

За природной катастрофой, в разной степени отразившейся на всей планете, катализатором которой выступила 70-ти километровая Йеллоустоунская кальдера, последовал жесточайший экономический кризис, охвативший весь цивилизованный мир. Как следствие: многочисленные вооружённые противостояния, от локальных до крупных, быстро переросли в конфликты, по своей разрушительности и беспощадности, затмившие все мировые войны прошлого, в которых сильные мира сего без особых угрызений совести применяли ядерное оружие, уничтожая территории ненавистных врагов целыми областями.

Не осталась в стороне и Финляндия. Уже в следующем году на землю Суоми пришло первое неурожайное лето, щедрое на кислотные дожди и отрицательные температуры, повсеместно породившее продовольственный дефицит. Введённая в связи с этим жёсткая карточная система помогла мало. И уже вслед за вторым неурожайным летом, больше схожим на затянувшуюся позднюю осень, в страну пришёл голод. Ситуация стремительно выходила из-под контроля, и ослабевающая с каждым днём власть более не могла гарантировать безопасность и благосостояние собственным гражданам. Армия же, впрочем, как и полиция рассыпалась на глазах. Люди были больше озабочены собственным выживанием, нежели служением некогда благополучному государству.