Волна действует так: был один склон, прошла волна – стал другой склон. Иногда пейзаж меняется сильно, иногда не очень, разве что заросли стланика росли слева, а теперь справа. Во время прохождения волны у людей горят мозги. Неважно, морф ты, или протез. Белковые у тебя платы, или кремниевые. Мозги закипают.

Что там делают боги у себя на вершине? Кто знает…Может, жмут на кнопки божественного боевого суперкомпьютера. А может, в карты дуются. При этом вниз идут волны, меняющие непредсказуемым образом пространство-время.

Такие дела.

Я сижу на высохшем кедровом стволе и смотрю на синие прозрачные вершины гор, тянущиеся до самого горизонта. Перевожу дыхание, отгоняю мошкару и размышляю о том, что лучше было бы стребовать вместо механического глаза экзоскелет. Здесь такие штуки более востребованы.

– Любуетесь видами, сын мой?

Еще один большеголовый: высокий, неопределенного возраста, глаза подведены хной.

И что они так лезут ко мне в отцы? В мире Апгрейда нет папочек и мамочек, нет семей. Есть кланы, прайды, банды, есть непонятно что. Семей нет. Семьи – это для антропов.

– Как давно вы здесь?

Он не один. Неподалеку тяжело дыша, отмахиваются от мошки пятеро, разодетые в желтый шелк.

Важная шишка? Что же, я не прочь поговорить, считай неделями молчу.

– А какой сегодня день?

– О, даже так. Уже потеряли стрелу времени? Так легко утратить ощущение движения во времени, когда ничего не происходит, не правда ли?

– Вроде того?

– Так сколько вы уже здесь?

– Точно не знаю. Месяца два-три.

– Не так много.

Он присаживается рядом.

– Человек хочет как можно точнее знать свое место в мире. Широту, долготу, и точку на стреле времени. Но, с каким же безразличием, с какой непринужденностью он от этого знания отказывается…

Ну да, конечно…

Еще один философ на склоне Бесконечной горы.

Здесь таких пруд пруди.

– Вы кто?

– Не важно, сын мой. На данном этапе для вас это совершенно не важно.

– Что же, по-вашему, для меня важно на данном этапе?

– Важно вот что. Вы никогда не задумывались над тем, как развивается личность?

– Я, в основном, о других вещах задумывался.

– Верно. Для подобных мыслей необходимо свободное время, не так ли. Время, вытесненное из привычного течения, привычного распорядка. Теперь вы подобным временем обладаете. Наверняка что-то изменилось.

Я мрачно хмыкаю.

– Изменилось?

– Да. Как вы думаете, вы нынешний сильно отличаетесь от самого себя прежнего?

– В каком смысле?

– Не физически, не интеллектуально, а личностно. Изменилась ли ваша личность?

– Не знаю.

Оригинальный дядька. Подавляющее большинство лезет с вопросами о богах. Мол, приближаешься ты к богам, сын мой, или отдаляешься? Чувствуешь ли ты в себе семена истинного саху? И прочее и прочее?

Религиозные фанатики.

Если бы религия действительно ответила на все мои вопросы к мирозданию, более преданного последователя вы бы не нашли. Однако на деле все эти учения выдают клубок сахарной ваты и загоняют на огороженное пастбище. А там уж пощипывай травку, подставляй бока под ножницы и не рыпайся.

Один из глубокомысленных преданных назвал религию методом познания мира путем божественного откровения.

– И как часто, приятель, тебя посещают божественные откровения? – спросил я.

Он оскорбился.

Какие же они обидчивые…

– Я задавался подобными вопросами с юности, сын мой, – продолжил мой безымянный собеседник. – В чем коренное отличие меня вчерашнего от меня сегодняшнего? Накопленные знания? Жизненный опыт? Изношенное тело? Все так, но главное различие заключается в другом.

– И в чем же? – мне стало интересно, да и приятно, знаете ли, вот так посидеть-поболтать на возвышенные темы с неглупым человеком. Это же не тяжелый рюкзак в гору переть.