Но в один прекрасный момент кое-что случилось: Малышка и Бунтарка решили взять на себя руководство. Возник действительно большой переполох. Они кричали, дрались, и никак не получалось их успокоить.

Ее Величество, повелительница рационального выбора, которая обычно в таких ситуациях повышает голос, пока не заставит их повиноваться, сказала, что ей надоел весь этот шум: пусть хоть раз сами разберутся. Старушка закуталась в шаль и пробормотала: «Я тебе уже много лет говорила, но ты никогда меня не слушала, поэтому теперь делай что хочешь».

Наконец, подросток вытащила из-под пончо пистолет и выстрелила в воздух.

– Здесь командую я! – заявила она. Потом взяла на руки девочку и прошептала ей: «Не волнуйся, с этого момента я позабочусь о тебе. А пока немного отдохнем».

Остальные потеряли дар речи. Перфекционистка и Судья дрожали от гнева, а Ее Величество, казалось, вот-вот упадет в обморок. Выстрел напугал всех, и казалось, что по крайней мере в этот момент они могут только наблюдать, что произойдет дальше.

Выхожу из офиса, еду в район, где живу, паркуюсь и иду к врачу.

Зал ожидания переполнен, все сидения заняты, кто-то даже стоит. Это точно займет больше часа, и я не понимаю, как можно так долго ничего не делать. Я напряжена, как пружина, мысли носятся с головокружительной скоростью, и я не знаю, как успокоиться. Звоню своей подруге Катерине, надеясь скоротать время. В тысячный раз говорю ей, что устала, что не могу справиться, хочу уволиться.

При слове «уволиться» Ее Величество Мудрость убегает в угол, где ее рвет, в то время как маленькая девочка и подросток радостно обнимаются. Слышу свой голос в телефоне и почти пугаюсь: не могу поверить в то, что говорю. Катерина тоже немного обеспокоена и берет с меня обещание, что пока я просто возьму пару дней больничного.

Наконец подходит моя очередь. Я оказываюсь на стуле перед врачом, сижу неестественно прямо, выгляжу как чайник, который вот-вот закипит.

Рассказываю врачу, что чувствую себя плохо, кружится голова, все время боюсь упасть в обморок – все, что уже говорила в прошлый раз. Затем перехожу к теме веса.

– Я похудела. Забочусь о своих зубах, недавно сделала операцию и какое-то время не могла нормально есть. Так и похудела.

Замечаю, что он хмурится и немного щурит глаза. Понимаю, что полностью завладела его вниманием, и это вызывает беспокойство.

– Сколько ты весишь?

– Сорок два килограмма.

Он хмурится еще больше.

Я всегда была очень худой, он это знает. Но сорок два килограмма, как сейчас, – такого не было никогда.

– И долго? – поинтересовался он.

– С конца марта, – ответила я.

Он мысленно считает, я тоже. Прошло восемь месяцев. Это много. Почему я столько ждала, прежде чем сказать врачу? Проверяет что-то на компьютере, и на его лице мелькает тень сомнения.

– С марта? Но я вижу, что вы приходили сюда в октябре с гриппом. Почему вы мне тогда ничего не сказали?

Я задаю себе тот же вопрос.

Почему я промолчала? Почему в течение восьми месяцев у меня были очевидные проблемы с питанием, но я об этом не позаботилась? Не знаю, не могу дать нужного ответа и начинаю чувствовать надвигающийся страх.

Я всегда думала, что могу позаботиться о себе. Мои проблемы с тревожностью начались более двадцати лет назад, но я тогда как-то их решила, и долгое время все было в порядке. Иногда бывали небольшие панические атаки по ночам, но я не обращала на них особого внимания.

С весны 2012 года ситуация начала ухудшаться. Но я всегда думала, что способна с этим справиться. Это было утомительно, больно, доводило до изнеможения, но не ставило под сомнение мою жизнь и мою работоспособность.