Я перевела взгляд на валявшийся на полу тюк и обмерла от ужаса. Предмет оказался вовсе не завернутым в тряпки кулем, как сперва показалось. Это был труп!

То есть я только через несколько секунд поняла, что это труп, а сначала просто увидела ногу в кожаном ботинке, темную куртку и коротко стриженный затылок…

Нет, я не завизжала. И не бросилась немедленно вон из помещения – неважно куда, лишь бы подальше. Наверное, просто не поверила сначала, что это действительно труп. Даже наклонилась проверить пульс: вдруг человеку поплохело и он прилег отдохнуть?

Пульс нащупать я так и не успела. Узнавание пришло внезапно. Темная куртка с серебристыми полосами – сама же и выбирала, поношенные кожаные ботинки, которые он все никак не соглашался выкинуть. Каштановые волосы, родинка на шее сзади…

В полном отупении я поднялась и обошла тело так, чтобы увидеть его лицо. Черты покойного неприятно заострились, лицо напоминало восковую маску, но сомнений быть не могло. На немытом несколько дней полу второсортной заправки лежал мой бывший муж – Александр Лаптев. Рубашка на его груди стала красной и блестящей от крови.

Я механически отметила, что Сашина одежда пребывала в крайнем беспорядке, словно его уже мертвого пытались раздеть, но так и не довели дело до конца.

На полноценный крик не хватило воздуха. Все, что удалось выжать из себя, – полупридушенный писк. В мозгу билось рефреном: «Если бы я не опоздала! Если бы только я не опоздала!»

Справа хлопнула дверь то ли туалета, то ли какой-то подсобки. Неожиданный звук мгновенно вымел из головы не только острый приступ покаяния, но и вообще какие-либо мысли. Я повернулась в направлении звука, готовясь к самому худшему.

Черный силуэт метнулся в сторону выхода. Я успела разглядеть только длиннополый черный плащ. Жалобно тренькнул колокольчик, входная дверь отлетела, с грохотом впечатавшись в стену. Неведомый беглец выскользнул на улицу и исчез из поля зрения.

Все произошло так быстро, что невозможно было даже рассмотреть, мужчина это или женщина.

Не задумываясь, что и зачем я делаю, я припустила за незнакомцем. По лужам мимо неработающих колонок, мимо железного ограждения и темно-синего «Ниссана». Человек в плаще поднажал, я безнадежно проигрывала эту гонку на своих каблуках, но впереди Ленинградка, а до перехода еще надо добежать.

Беглец не стал заморачиваться с такими условностями, как «безопасность дорожного движения». Он просто сиганул на газон, отделявший территорию заправки от шоссе, промчался по нему и, притормозив на полсекунды, чтобы оценить обстановку, бросился через дорогу, наперерез идущему транспорту.

По ушам ударил пронзительный рев тормозов старенького «КамАЗа»: водитель высунулся из кабины и прокричал беглецу вслед что-то нецензурное, снабдив свою речь для наглядности и большей убедительности жестами. Подозрительный тип проигнорировал гнев шофера. Он ловко перемахнул через железное ограждение, разделяющее шоссе, шарахнулся от одной машины, ловко проскочил под носом у другой. Поток машин в связи с выходным днем и ранним временем был еще жиденький – насколько он вообще может быть жиденьким на одной из главных дорог страны, поэтому у незнакомца получилось осуществить свой самоубийственный маневр. Человек в плаще пробежал по противоположной обочине метров двадцать, сел в черный внедорожник, марку которого из-за расстояния разглядеть было невозможно, рванул с места и затерялся в идущем от города потоке.

Я по инерции подбежала к газону, который так ловко преодолел убийца (ни секунды не сомневаюсь, что именно этот человек и убил Лаптева), и остановилась, переводя дыхание. Убегая, человек оставил на раскисшем полустаявшем снеге цепочку следов. Рядом с четким отпечатком подошвы валялась серая продолговатая коробочка, похожая на пульт управления от телевизора.