– Зрелище не из приятных, – согласился он, и от родного тепла стало чуть лучше. – Гони прочь всякие мысли, смотри как бы это… детальней. Думай о каждом действии, чтобы не думалось лишнего. Не знаю, что еще посоветовать. Но надо-то всего два мешка. Соберись. Поверь, это не худший из заказов.
С этими словами учитель привычно сжал плечо, всучил первую из двух выданных Дэриэном сумок и отошел к усыпанным рожицами кустам.
Под ближайшим из них на ожидающую улыбочку теперь стало больше.
Что же, декорации на месте, роли разучены, публика ждет… Вон сколько глаз. И Хаук, старательно подумав о каждой царапине на бывалой уже рукояти, наклонился с ножом к первой четверке торчащих из черного грунта грибов.
Глава 7
Аккуратно сжать шляпку.
Досчитать до трех – как раз начнет белеть.
И резко срезать ножом, пока в обидчика не выстрелила мутно-белая струя кислоты.
Засунуть в сумку.
Повторить.
Хаук несколько раз моргнул, стараясь привыкнуть к разводам на очках: получаться начало не сразу, и грибы уже успели «поприветствовать» точно в рожу. Первый – между глаз. Второй – в нос. Третий – куда-то правее. Четвертый… впрочем, какая разница? Наверняка таких «приветствий» будет еще столько, что считать Хаук устанет, а у Джея закончится заранее заготовленный раствор.
Этот вот гриб где-то десятый и всего второй удачный.
Выданный мешок уже с час болтался на поясе уныло вытянутой тряпкой. Но Хаук начал приспосабливаться и был уверен, что скоро все пойдет как надо.
– Джей, слушай?
«М?»
– Давно спросить хочу… – идеально заточенный нож легко срезал очередную ножку, и из обезглавленного «пальца» потекла вязкая черная жижа. Хаук молча проводил ее взглядом, пока первая капля не зашипела, коснувшись земли. Еще несколько мгновений, и маслянистая жидкость вспенилась темно-коричневой грязью.
Джей не торопил с вопросом. Просто ждал продолжения.
– У всех первые задания такие мерзкие? Кладка многоножек, теперь вот пальцы, дальше норники… Что-то нормальное начинается после прогулки через дерьмо?
Наушник заливисто расхохотался. Хаук от неожиданности вздрогнул, слишком сильно сжав пальцы на следующей шляпке, но от очередного плевка успел увернуться.
«Серьезно считаешь это «дерьмом»?» – весело спросил учитель.
– А что, нет?
«Ну… Как я разделывал червя, ты не видел, тебе вообще в пещерах не до того было. Пропустим. Вырезать ядра скорпиона, по-твоему, лучше, чем возиться с «пальцами»?»
Хаук передернул плечами, вспомнив, как Джей поддевал ножом ядро-глаз у погибшей твари. Что уж, пример говорящий. Но это не ответ на вопрос, скорее лазейка, чтобы его избежать.
– Не лучше. Но это не сравнимо. Живая тварь и плюющиеся грибы, ясно же, где будет хуже. Убийство всегда убийство, а там и разделка еще… Но ведь серьезные задания не все такие. И…
«Тебе стоит побыстрее отделаться от такого взгляда на мир, – недослушал учитель. Его голос стал жестче, повеяло знакомым холодом. – Внешние убивают всегда. Жизни тварей – основа нашей жизни. Наша жизнь – вполне может продлить их. Мясо оно везде мясо, и человек тоже кому-то пища. В Пустоши есть твари, которые охотятся на людей. И, поверь, никто из них не будет переживать о том, как ты жил и что за собой оставил. Просто сожрут. Потом – сожрут кого-то еще. Таков порядок вещей, и другого не будет».
– Я понимаю. Головой, – откликнулся Хаук. Слова учителя он слушал, замерев и тупо глядя на оставшуюся тройку «пальцев» перед собой. – Да и в стычке с мелкими тварями, ну… вроде как прибил обычную мошку. Или там таракана. Ведь это тоже жизнь, если подумать. Но когда… Да хоть скорпион тот же! Мне его было, ну, жаль, что ли, – говорить стало совсем сложно, мысли снова сбились в непонятную кучу, будто речь шла о чем-то непростительном, низком, а признание тянули силой. – Они живут своей жизнью, цепляются за нее, строят, вон, логова или целые системы, как многоножки. И все это, о чем я читал, оно же сложно. Это настоящие системы защиты. Разные. Развитые и не очень. Некоторые круче наших. И мне иногда даже кажется, что способные на такое твари вполне могут быть разумны. Как мы. И тогда это уже не мухи. И тогда…