Как только инспектор удалился, леди начала звонить. Бэйтс уловил звук телефонного аппарата.

Он нашёл класс Тимми и стал ходить вокруг школьных парт. Ему нужно было узнать, за какой именно сидел мальчик, однако спрашивать леди он не стал.

Бэйтс вернулся к тем же ребятам, которых встретил внизу, и поинтересовался у них. Двое отрицательно покачали головами, а вот третий обладал информацией и согласился показать.

Они вернулись в класс, мальчик указал на вторую парту слева, а также добавил, что в соседнем коридоре располагаются маленькие кладовые для учеников, там есть и та, которую занимал Тимми, под номером двадцать три. Бэйтс великодушно поблагодарил ребёнка за ценную информацию. Когда тот направился на выход, то вдруг повернулся и произнёс:

‒ Я всё ещё жду, что мой друг вернётся…

Инспектор был занят просмотром парты, но отвлёкся и в прищуре уточнил:

‒ Тебя зовут Саймон?

Мальчик кивнул.

‒ Ты замечал что-нибудь странное перед тем, как Тимми исчез? ‒ не мог не спросить Энтони.

Саймон ответил отрицательно.

‒ Нам запретили общаться и дружить, Тимми перевели в другой класс, я почти с ним не виделся. Но иногда мы оставляли друг для друга записки в кладовых…

‒ Когда была последняя записка от Тимми?

Мальчик задумался.

‒ Я точно не помню, недели за три до его исчезновения.

‒ Что он тебе написал тогда?

На этот вопрос Саймон встревожился. Бэйтс немедленно уловил его состояние и ожидал ответа, но в коридоре послышались голоса. Саймона звал по имени мальчик и сообщал, что за ним приехал водитель. Ребёнок так и не смог дать ответ, молча выбежав из класса. Инспектор надумал вскоре навестить его дом.

А пока он продолжил осматривать парту. Смекалка подсказала заглянуть под стол. Ближе к углу был выцарапан кривоватый крест или же крестик, понять было непросто, но изображение однозначно выглядело в виде сей фигуры. Бэйтс потрогал рисунок, определить, чем именно его выцарапали, не представлялось возможным, однако это нечто острое и тонкое. Вряд ли это ручка и тем более карандаш.

‒ Зачем Тимми это сделал… ‒ принялся пытливо рассуждать взволнованный инспектор.

В голову полезли мысли о церкви, неоднозначном преподобном, который вхож в школу, о леди Малкольм, которая также нечто скрывает, и о многом другом.

Размышляя, инспектор начал вставать и опёрся рукой о стул, который вдруг упал от натиска. А с нижней стороны сиденья тоже нечто оказалось. Энтони обнаружил выцарапанную чем-то очень тонким надпись: «Они хотят забрать». Далее могло быть ещё что-то, но остановилось на одной вертикальной царапине.

‒ Тимми не успел дописать или у него не получилось… ‒ думал вслух инспектор. ‒ Кто и что хотел забрать… его? Тимми пытался сообщить? ‒ беспокоился Энтони.

Поставив стул на место, он направился к кладовой номер двадцать три. Она стояла запертой на маленький засов. Бэйтс открыл. Внутри располагался соединённый со стеной прямоугольный предмет в виде сундука, туда дети могли складывать вещи. Кабинка была пуста. Инспектор открыл сундук, там тоже ничего не лежало. Внутрь слабо попадал дневной свет, тогда Бэйтс зажег лампу, располагающуюся на стене между кабинок. Задумчивый инспектор взялся водить ладонями по стенам внутри и ощупывать каждую часть.

Внезапно показалось, что в углу, где соединяется сундук, образовалась трещина, а в ней что-то может быть. Нужно было больше света, Бэйтс достал спички и зажег одну. Огонь позволил убедиться, что внутри расщелины выглядывает часть, судя по всему, от бумаги. Пальцы Энтони были толще и больше, чем у маленького Тимми, поэтому он не мог залезть туда и достать рукой. Суетливо обдумывая, инспектор взял спичку, но она была коротковата и тоже не доставала.