Было почти два часа ночи. Не так давно начался снегопад, и теперь тонкий слой белого рыхлого снега покрывал мою куртку и землю вокруг. Я прождал больше часа. Возможно, Ария оказалась умнее, чем я думал.

Внезапно справа от меня послышались осторожные шаги. Отлепившись от стены, я вытащил пушку, но, увидев приближающуюся ко мне Арию, закутанную в теплое пальто и шерстяной шарф, опустил руку. Сестра встала передо мной.

– Привет, Фаби. – Она протянула мне записку, которую я сунул ей в карман. – Здесь написано, что ты хотел поговорить наедине, что тебе нужна моя помощь.

Ее потребность помогать другим – сначала Джианне, затем Лили, а теперь и мне – самая большая ее слабость. Мне правда стало очень жаль, что она не осталась дома. Я подошел вплотную к ней.

Ария печально посмотрела на меня.

– Но ты ведь солгал, да? – зашептала она. Если бы мы не стояли так близко, я бы не расслышал ее слов. – Ты хотел, чтобы я пришла одна.

Если догадалась, зачем пришла?

Неужели рассчитывает на милосердие? И тут я понял, почему она шептала, и крепче сжал в руке пистолет. Вглядевшись в темноту, я обнаружил слева от нас Луку, прислонившегося к стене, и его пистолет, направленный мне в голову.

Я улыбнулся, порадовавшись, что недооценил ее. Маленькая, слабая часть меня облегченно выдохнула.

– Ария, наконец-то ты проявила благоразумие.

– Теперь я кое-что знаю о жизни мафии.

Только то, что позволил узнать Лука, конечно же.

– Ты не боишься за свою жизнь?

– Нет, с чего бы? – Я усмехнулся.

Ария вздохнула.

– Каморра собиралась меня похитить, так? – и снова шепотом, очевидно, чтобы не услышал Лука. Да она меня спасти пытается от его расправы! Не стоит.

Я не ответил. В отличие от Луки я не собирался разглашать информацию только потому, что она похлопала ресницами. Давно прошло то время, когда она командовала, будучи старшей сестрой. Похоже, мое молчание стало для нее красноречивым ответом.

Она подняла одну руку, а я настороженно проследил за ее движениями. Второй рукой она сняла с запястья какой-то браслет и протянула мне.

– Это мамин. Она отдала его мне незадолго до своей смерти. Я хочу, чтобы он остался у тебя.

– Это еще зачем? – спросил я, разглядывая золотой браслет с сапфирами. Я не мог вспомнить, чтобы наша мать его когда-либо надевала, но мне было всего двенадцать, когда она умерла, и я собирался вступить в Синдикат. Мне тогда было не до золотых украшений, других забот хватало.

– Я хочу, чтобы ты помнил.

– Помнил о чем? О семье, которая меня бросила?

– Нет, о мальчике, которым ты был, и о мужчине, которым ты еще можешь стать.

– Кто тебе сказал, что я вообще хочу это помнить? – понизив голос, поинтересовался я и наклонился к ней чтобы она видела мои глаза, несмотря на окружающую нас темноту. Я услышал тихий щелчок, означающий, что Лука снял пистолет с предохранителя. Я растянул губы в подобие улыбки. – Ты хочешь, чтобы я стал лучше. Почему бы тебе не начать с человека, который прямо сейчас целится мне в голову?

Она вжала браслет мне в грудь, и я неохотно его взял.

– Надеюсь, однажды в твоей жизни появится девушка, которая полюбит тебя, несмотря на то, кем ты стал. И ради нее ты захочешь измениться, стать лучше. – Ария шагнула назад. – Прощай, Фабиано. Лука хочет, чтобы ты знал: в следующий раз, когда появишься в Нью-Йорке, ты поплатишься своей жизнью.

Я сжал браслет в кулаке. В этот богом забытый город я вряд ли вернусь, разве что для того, чтобы вырвать Нью-Йорк из рук Луки, которые были по локоть в крови.

Фабиано

Возвращение в Вегас было сродни возвращению домой. В Неваде я прожил уже почти пять лет. А ведь когда только приехал сюда, даже представить не мог, что продержусь здесь так долго. Много всего изменилось с той поры, как отец хотел меня убить. Прошлое осталось в прошлом, но иногда накатывали воспоминания. Они служили хорошим напоминанием о том, почему я в долгу перед Римо. Без него я был бы мертв.