В мастерскую входит машина-лакей Фомы.

ФОМА (злоба). Клянусь семерыми мудрецами, что разберу тебя на части молотом! Убирайся! Как ты посмел зайти сюда?! Какая чернь впустила эту тварь?!

ЛОКЕЙ ФОМЫ. Не гневайтесь, хозяин. Я принес новости неотложные от шести кричащих женщин. Они грозят вам судебной расправой.

ФОМА. Покинь это место и возвращайся, жди моего прихода.

Лакей Фомы уходит. Фома впадает в печаль, Гольциус хлопает его по плечу.

ФОМА. Они пришли за мной, чтоб я остался нищим.

ГОЛЬЦИУС. Я заплачу им, сколько нужно.

ФОМА. Не стоит. Я разберусь.

Фома отыскивает двуручный молот.

ГОЛЬЦИУС. Что ты задумал?

ФОМА. Лакей мой должен быть наказан. Он здесь всё осквернил, мои скульптуры впали в ужас.

ГОЛЬЦИУС. Ты с камнем говоришь как прежде?

ФОМА. Когда услышишь их язык, тогда и многое изъять из жизни надо. Не буду говорить я с камнем – смерть скульптора настигнет тут же. Перестану бичевать машину…

ГОЛЬЦИУС. Я буду ждать твоего прихода.

ФОМА. Готовь десерт и Мадонну пригласи на ужин.

Фома уходит с молотом в руках. Гольциус рассматривает руку скульптуры.

Гостиная.

Машина Гольциуса сервирует стол. Лакей замечает руку Мадонны, со всех сторон осматривает любопытно. Гольциус говорит из темноты.

ГОЛЬЦИУС. Ты заточил ножи?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Всегда поддерживаю сталь в хорошей форме.

ГОЛЬЦИУС. Сегодня я порезал палец. Индейка оказалась сильнее всех бывших подруг, пришлось испробовать мне тёплой крови.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Убил индейку ваш слуга.

ГОЛЬЦИУС. Не знал, что приютил я мясника.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Позвольте мне задать вопрос.

ГОЛЬЦИУС. Ты прежде не был любопытным, не помню я, чтоб часто слышал от тебя вопросы.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. В былые времена вы позволяли мне готовить. А что теперь? Машины разве не изящны? Готовят они быстро, остро, тонко. Что случилось, мастер дома?

ГОЛЬЦИУС. Ты зол?

Лакей достаёт небольшую колбу и капает несколько капель крови на руку Мадонны, делая это с оглядкой.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Машины гнев? Таких нет функций.

ГОЛЬЦИУС. Тебя не отличишь от многих языков. Мне слышится недовольство моего лакея.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Таких нет функций.

Лакей ставит скульптуру на место. Приходит Гольциус в халате.

ГОЛЬЦИУС. Ты попугаем стал?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Стандартный набор фраз.

ГОЛЬЦИУС. Я запрещаю использовать такие трафареты в живой беседе.

РОБОТ-ЛАКЕЙ (поклон). Закон здесь – ваше слово.

ГОЛЬЦИУС. Мне кажется, ты забываешь это.

РОБОТ-ЛАКЕЙ (разливает сок). Все наборы обновлений – все в комплекте.

ГОЛЬЦИУС. Теперь ты носишь лишь тарелки.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Ваше доверие ослабло. Есть причина?

ГОЛЬЦИУС. Ты должен знать. Ты – совершенный механизм. Принципы твои – служение и польза.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Функции врача нуждаются в дополнительных затратах.

ГОЛЬЦИУС. По-твоему я болен?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Крушение моста оставило немного грязи в памяти и ощущениях.

ГОЛЬЦИУС (садится). Я чувствую себя прекрасно, готовить я способен лучше. И с возрастом я замечаю, что удовольствие растет. Моё доверие – не приоритет машины. Капелла скоро явится в наш дом, все должно быть идеально.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Все будет в совершенстве сделано.

ГОЛЬЦИУС. Я вовсе не хочу, чтоб портило что-либо вечер. Сегодня ты играешь возле нас на лире.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Какие цели избраны, какой подход избрать для струн?

ГОЛЬЦИУС. Я затащу её в постель. Затем мы подерёмся. После жутких слов и странной истерии, мы снова будем нежиться в постели. Такой вот ритм.

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Что отвечают люди на такое?

ГОЛЬЦИУС. Смехом, шуткой, молчанием неловким, завистью. Ты можешь улыбнуться для момента?

РОБОТ-ЛАКЕЙ. Весёлый тон – на это я способен. Но нет улыбок. Представьте, мастер дома, что она возникла.