***

– Яша, ты можешь временно запустить отключенные двигатели? Через час мне понадобится наша максимальная скорость. Думаю, десять-пятнадцать минут работы будет достаточно. Мы не успеем за это время добить их.

Анатолий Иванович в ожидании ответа уставился на старшего механика.

Корабль оборудован шестью двигателями. Два маневровых стоят на консолях по бокам пассажирской гондолы. Четыре маршевых установлены в кормовой части. Механики на последнем осмотре диагностировали недостаточную компрессию в цилиндрах двух основных моторов и сочли нужным вывести их из эксплуатации до прибытия на базу.

– Да, конечно, – кивнул Яша. – Витя, открой магистрали шесть и четыре, и подкачай топливо.

Виктор, второй механик, кивнув головой, покинул мостик.

Яков переместился к пульту управления и начал колдовать с переключателями на электрическом щите.

Ещё через сорок минут капитан включил громкую связь и спокойным голосом сделал оповещение для пассажиров. Это было далеко не первое его обращение, но последнее перед входом в ураган.

Никаких признаков паники на борту не наблюдалось, хотя только слепой мог не заметить сизую стену, нависающую над кормой корабля. Всё‑таки очень многое зависит от харизмы человека, ответственного за вашу жизнь. Несомненно, капитан «Яхонта» обладал такой харизмой.

Десять минут спустя первые порывы ветра настигли корабль.

– Полный ход! – скомандовал Анатолий Иванович.

Георгий, сменивший к этому времени Кирилла, плавно перевёл рукоятки машинок вперёд.

Двигатели взревели.

Стрелка указателя скорости корабля относительно окружающего воздуха металась по шкале, в своей девиации14 утверждая, что дирижабль замедляет ход. Но на мониторе прибора, считывающего позицию со спутников, замелькали цифры, свидетельствующие о быстром увеличении скорости относительно грунта.

За иллюминаторами резко потемнело, кабину затрясло мелкой дрожью.

Жора, бросив бесполезный теперь штурвал, напряжённо работал джойстиками маневровых двигателей, стараясь удержать нужный курс. Мягкий, но сильный толчок сотряс воздушный корабль. «Яхонт» вошёл в тело циклона.

Савицкий Анатолий Иванович, командир экипажа. Единственный представитель первого поколения колонистов в команде дирижабля. Если, конечно, не считать Алишера, кока. Но труженики камбуза – это отдельная каста, они и числятся в другом профсоюзе. У них своё расписание дежурств, своё начальство.

Забавный курьёз. Юра появился в этом мире почти одновременно с Анатолием Ивановичем, и даже на пару недель раньше. Но, в отличие от младенца‑несмышлёныша по фамилии Воронцов, свежевыращенный клон Савицкого на момент «появления» представлял из себя вполне зрелого, физически оформленного двадцатилетнего юношу с опытом пяти десятков лет, проведённых на Земле.

Как уже упоминалось, поселенцы первого поколения не любили воспоминать свои «прошлые жизни». В этом смысле поведение капитана было нехарактерно. Он обожал сопоставлять «до» и «после». Околофилософские рассуждения Анатолия Ивановича об отличиях бытия двух разных ветвей человечества всегда имели успех в тесном коллективе.

– Что касается технологического «отскока», о котором мы так много говорим, – декламирует он за каким‑то рядовым ужином свою очередную мысль, – и о том, что социальный уклад, существовавший в обществе на момент отлёта нашей экспедиции априори предполагал значительно более высокий уровень комфорта для каждого отдельного индивидуума, это, простите, несусветная чушь. Но тут сперва необходимо разобраться с определением понятия «комфорт».

Воронцов, доедая салат, гадал, где и когда капитан так поднаторел в риторике