Мелодия сменяется на «Полуночный вальс»[16].

– Хочешь продолжить? – спрашивает меня Жюль.

– Да! – отвечаю я. Лучше уж танцевать, чем разговаривать.

Мы кружимся по залу так быстро, что я уже запыхалась. Жюль спрашивает меня о том, как поживают мои родители и определилась ли я с университетом.

– Я поступил в Гарвард[17], – с гордостью говорит он.

– Это здорово, – с улыбкой отвечаю я.

В этот момент моя спина упирается во что-то твердое и неподвижное.

– Ой, простите, – говорю я и поворачиваюсь.

Мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть в глаза мужчины, возвышающегося надо мной.

Он одет во все черное. Его волосы зачесаны назад. На нем черная шелковая маска, полностью закрывающая лицо. При взгляде на меня его глаза сверкают.

Я не успеваю сказать и слова, как мужчина хватает меня за талию и сжимает мою ладонь в своей.

– Прошу прощения… – протестует Жюль.

– Вы не против, если я с ней потанцую, – рокочет мужчина.

Это не вопрос. Он уводит меня прочь, даже не взглянув на Жюля.

Я узнала Данте, стоило мне только его увидеть. В комнате не найдется другого мужчины, кто бы сравнился с ним в объемах. Даже если бы я не признала его сразу, этот низкий голос и пьянящий аромат одеколона не оставляет сомнений.

Я удивлена лишь тому, как он вообще попал сюда. Сомневаюсь, что Галло входят в список спонсоров чартерных школ. И уж тем более я не ожидала, что у Данте найдется идеально скроенный по фигуре смокинг.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, глядя на него снизу вверх.

Глаза под маской сверкают яростнее обычного.

– Смотрю, как ты танцуешь с другим мужчиной, – рычит Данте в ответ.

Гнев в его голосе вызывает во мне дрожь. Рука парня крепко сжимает мою. Я чувствую исходящий от его тела жар.

– Ты ревнуешь? – шепотом спрашиваю я.

– Безумно.

Я не знаю, отчего испытываю удовольствие при этих словах.

– Почему? – спрашиваю я.

В ответ Данте лишь прижимает меня сильнее.

Я чувствую, как мы приковываем к себе взгляды. Невозможно не заметить самого высокого мужчину в зале. Другие танцоры расступаются перед нами – никто не хочет быть раздавленным Данте, пока тот кружит меня под «Вальс для мечтателей»[18].

Обычно я не люблю привлекать к себе внимание, но сейчас мне плевать. Пусть шепчутся себе на здоровье. Меня волнуют лишь пальцы Данте, сомкнувшиеся на моей талии, невероятная сила, с которой он кружит меня по залу, и взгляд, который он не сводит с меня ни на секунду.

– Почему я ревную? – переспрашивает он.

– Да.

Парень прижимает меня к себе еще сильнее.

– Потому что мне нет дела до того, что в этом зале собрались самые богатые и избалованные говнюки со всего света. Ты принадлежишь мне.

Я пришел на бал, чтобы сделать Симоне сюрприз.

Я купил билет по возмутительной цене у кого-то, кто действительно был приглашен, вытащил на свет божий единственный свой костюм и даже раздобыл маску.

Я сделал это все, чтобы увидеть улыбку на лице девушки в тот момент, когда она поймет, что я смог проникнуть на то единственное мероприятие, которое мы можем посетить вместе и остаться неузнанными.

И вот я явился. Впитал в себя ароматы богатства и власти, витающие в воздухе. Каждого состоятельного и влиятельного человека со всей округи. Обозрел зал, полный красивых людей, выискивая самую прекрасную девушку из всех.

И увидел, как она танцует с другим мужчиной.

Я узнал Симону моментально. Лишь у нее может так сиять кожа, и только ее фигура способна затмить любой, даже самый роскошный наряд. Каждый мужчина в зале пускал слюни, глядя на девушку. Везучий ублюдок, который с ней танцевал, и сам прекрасно осознавал, что не достоин своей партнерши.