Когда мы попытались хоть в каком-то приближении хоть как-то сформулировать хоть какой-то вариант жизнеспособного на относительно долгий срок варианта этой мечты, оказалось, что в принятых светских критериях такую мечту сформулировать невозможно. Максимум, до чего можно дойти в прокрустовом ложе таких взглядов, так это подняться до идеи сильного, богатого (с богатыми жителями, а не только с богатством государства), хорошо вооруженного государства, готового к борьбе за собственное выживание. Во-первых, для реализации такой мечты нужны объединяющая народ идеология, объединяющие народ цели, которые светское общество предложить принципиально неспособно, так как оно сконцентрировано не на общих, а на личных целях. И во-вторых, такая идея всегда в истории оказывалась ограниченной во времени – выяснилось горьким опытом, что ее невозможно долго удерживать в народе. И судьба такого государства многократно проверена историей, и его конец – ВСЕГДА И НЕИЗБЕЖНО – разрушение и захват варварами, стоящими в духовном, культурном, цивилизационном плане куда ниже разрушаемых и захватываемых. Так вознеслись и погибли все великие империи в истории. Идея маленького, но сильного государства без иных целей, кроме «выжить» и «процветать» во всемирном море врагов, или идея ближневосточной Швейцарии в окружении внезапно возлюбивших мир и евреев и оставивших свою агрессивность арабов – разбираться в болезненных мечтах и видениях воспаленного воображения оставим профессиональным психиатрам.

С одной стороны, отсутствие удавов («новый Ближний Восток», «ближневосточная Швейцария», «мир во всем мире» и прочие виды бреда, реализуемые в только в условиях прочного мира с широкой полосой мирных соседей вокруг нас (и дальше от нас – сегодня ракеты уже не знают расстояний), который возможен лишь в параноидальных мыслительных откровениях мечтателей не от мира сего) оказалось нереальным – варвары всегда и быстро приходят переделить созревший пирог, оставшийся без защитников. А кто же будет серьезно готов к обороне имеющейся материальности и защите духовных ценностей, освящающих ту же материальность, если вокруг – один сплошной мир и не удалось разглядеть приближающихся врагов?

С другой стороны, отсутствие высокой национальной цели оказалось губительным. Примеров от Римской империи до сегодняшней Европы – не счесть. Обленившийся и зажравшийся народ, лишенный национальных целей (или уже достигший всего желаемого), неспособный воевать за отечество и за свои духовные ценности либо потерявший эти духовные ценности, быстро становится легкой добычей невесть откуда взявшихся варваров. Да и население империи (государства всех его граждан), состоящее из несмешиваемых народов, удерживаемых силой централизованной власти в границах империи, но так и не слившееся в единый народ, быстро разбегается по своим национальным углам при неизбежном с течением времени ослаблении центральной власти или становится легкой добычей и частью следующих поднимающихся, но столь же временных империй.

Оказалось, что обе составляющие программы – и мечта о цветной капусте, и готовность к борьбе с вечно наступающими удавами – являются не только достаточными, но и совершенно необходимыми компонентами национального выживания народа.

История научила нас, что угасание мечты о цветной капусте (или ее изначальное отсутствие) всегда предшествует потере обороноспособности даже у некогда сильных и воинственных народов.

А мечта об этой цветной капусте должна быть зажигательной, несказанно сладкой, ведущей душу народа к высоким целям и не допускающей удовлетворения достигнутым. Как мечта о рае на земле, как мечта о коммунизме (в теории. Дикой, варварской практики «коммунизма», его многочисленных и неисправимых ошибок во внутренне противоречивой теории и явного несоответствия его практики и его же теории мы здесь обсуждать не будем).