22 декабря английские и французские войска ушли из Порт-Саида, дав Израилю время увести все захваченное вооружение. Однако Бен-Гурион продолжал оттягивать эвакуацию израильских войск с Синая, несмотря на неоднократные призывы и резолюции ГА ООН. Израильский премьер-министр рассчитывал получить от США гарантии безопасности в обмен на вывод войск – прежде всего отказ Египта от присутствия в Газе – и международных гарантий израильскому доступу в Акабский залив. Американская сторона согласилась только на обеспечение свободы навигации для Израиля по Тиранскому проливу.

Решение правительства Бен-Гуриона об отступлении с захваченных территорий было нелегким. Его оспаривали левые партии, выступившие против сотрудничества с Британией и Францией в рамках операции «Кадеш». Правая оппозиция во главе с партией Херут также выступила против, обвинив главу правительства в пораженчестве[102]. Выступая в Кнессете, тогдашний министр иностранных дел Г. Меир и премьер-министр Д. Бен-Гурион объявили о необходимости уйти с Синая. Израиль не мог себе позволить потерять поддержку Америки. «Того, чего нужно бояться, следует бояться», – изрек тогда Бен-Гурион[103]. Даян и его сторонники резко сопротивлялись уходу израильтян с Синайского полуострова в обмен на международные гарантии. Когда стало понятно, что уход неизбежен, Даян попытался убедить Бен-Гуриона передать Синай Египту, а не войскам ООН, чтобы вынудить египтян дать гарантии свободы судоходства и спокойствия на границах. Он вторично проводил эту линию после 1967 г в вопросе мирного урегулирования с Египтом[104].

Однако, уступив американской позиции, израильская сторона все-таки получила некоторую «компенсацию» в виде непрямой гарантии безопасности Израиля: вскоре после отвода войск Даллес публично уверил Бен-Гуриона в том, что США признают право Израиля на существование и что они будут «защищать его в случае, если атака со стороны Советского Союза будет ему угрожать»[105].

Суэцкий кризис серьезно изменил соотношения сил на Ближнем Востоке. Основным результатом стало ослабление Франции и Великобритании. Насер, выстоявший против агрессии трех держав, стал признанным лидером арабского мира. Это означало все большую вовлеченность Насера в арабские дела. Теперь для египетского президента наиболее существенную роль играли два вопроса – арабское единство и палестинская проблема. Как справедливо подчеркивала российский эксперт И. Звягельская, Насер понимал тесную взаимосвязь этих вопросов и в этих условиях заговорил не о палестинских беженцах, а об освобождении Палестины. Он превратил сдерживание Израиля в общеарабское дело[106].

Государственный архив Израиля рассекретил некоторые документы, связанные с Суэцким кризисом 1956–1957 гг. Согласно обнародованным данным, между премьер-министром Израиля тех лет Моше Шаретом и президентом Египта Гамалем Абдель Насером шли переговоры о мирном решении конфликта, предполагавшем свободный проход израильских судов через Суэцкий канал и помилование агентов «Моссад», арестованных по «делу Лавона». Документы, опубликованные 10 апреля 2013 г., свидетельствуют, что в декабре 1956 г., в разгар Суэцкого кризиса, Насер обратился к Шарету с предложениями мирного решения конфликта. В ответном письме Шарет приветствовал мирные намерения Насера и его желание улучшить ситуацию и снять напряженность. Более того, Шарет просил Насера сделать дополнительные шаги на пути мирного урегулирования конфликта, которые предполагали свободный проход израильских судов через Суэцкий канал и исключение смертного приговора для членов террористической сети «Моссад», арестованных в Каире по «делу Лавона». В своем ответном послании президент Египта выразил удовлетворение, что израильский лидер понимает и ценит усилия, предпринимаемые египетской стороной во имя мира, а также надежду на то, что египетские мирные инициативы будут поддержаны идентичными усилиями со стороны Израиля