На этом преимущество Ганза закончилось.

Искря плечом, стоя по колено в огне, робот, наконец, раскрутил свой пулемет и нацелил его на противника. Сержант даже и не думал прятаться, он не видел в этом смысла. Прыгать в воду следом за Ричи он не мог, машина легко расстреляет их обоих с эстакады, пока они будут плыть. Единственный шанс на спасения хотя бы одного из них – выиграть время, отвлечь робота. С этой задачей наемник превосходно справился.

Прежде чем робот изрешетил Ганза, тот успел спустить курок и разрядить несколько пуль из автомата.

Спустя секунду все закончилось. В воздухе остался звучать лишь треск горящих веток, а на эстакаде перед дредноутом кровавым пятном лежали остатками останки командира отряда наемников, погибшего практически в полном составе.

Последними пулями Ганз умудрился разбить дредноуту окуляр, через который тот воспринимал окружающий мир и теперь робот оказался слепым.

Проанализировав собственное состояние, робот занялся расчетами своих дальнейших действий. А пока его процессор производил вычисления, рука-клешня схватила повисший на плече ствол ставшего бесполезным электромагнитного орудия, и с корнем выдернула его.

С грохотом, сплавленные рельсы рухнули в паре метров от дредноута.

Неспособный видеть в привычном для человека спектре, робот запустил в эфир вокруг себя непрерывный низкочастотный радиосигнал.

Беззвучный сигнал отразился от зданий вокруг, от горящей эстакады, от деревьев и листьев, от любого предмета и дал микропроцессору робота четкое представление о пространстве вокруг.

А где-то недалеко отозвалась шипением рация Ричи.

Повернувшись в сторону отклика от рации последнего наемника, дредноут подошел к краю эстакады. Под подошвами робота снова раздался взрыв, и прыжковая установка подбросила робота вперед.

Спрыгнув с шоссе прямо в воду, робот быстро пошел на дно. Опустившись на затопленные улицы, дредноут медленно, но неумолимо двинулся вброд за сигналом Ричи, полный намерений найти и уничтожить последнего наемника.

***

Солдат сел на корточки возле трупа ученого. За его спиной висела гитара старика Мэта, которую тот в паническом отступлении забыл прихватить вместе с рюкзаком. Слева чернела воронка от взрыва гранат техника. Механической рукой он натянул ткань помятого, пропитанного кровью комбеза ученого, чтобы рассмотреть синий символ на его спине.

Венок и меч, смотрящий лезвием вверх.

– Альянс, – подытожил солдат.

Значение символа короткой вспышкой памяти всплыло в его голове, пробуждая в нем так же и воспоминания о дредноутах – роботах, которых могли создавать только на заводах «Федерации».

– Стало быть, они до сих пор воюют.

Солдат посмотрел в ту сторону, где в небо поднимался черный дым от полыхающей эстакады. Отряду наемников сильно не повезло нарваться на ферзя Федерации. С другой стороны, они целенаправленно к нему шли, так что не стоило их жалеть.

Тем не менее, образ, молча падающего в пучину снайпера, никак не шел у него из головы. Хоть солдат и не мог видеть его лица под маской, чувство вины все равно неприятно кололо. Да, он попытался его спасти, но, возможно, стоило приложить больше усилий?

«Не думай об этом», – сказал себе солдат, но все равно не получалось.

Именно это заставило его переживать за последнего выжившего наемника, который спрыгнул в воду с эстакады. Солдат превосходно видел финал боя с крыши и понимал, что, даже не смотря на самопожертвование товарища, шансов выжить у наемника крайне мало.

Никто не может уйти от ферзя Федерации, ничто не способно его остановить. Они продолжают сражаться даже после гибели пилота.