– Уважаемый, не говори таких слов при женщина, да? – нахмурился дядя Мурат. – Пачему ви? Я на концерти хожу – мне и корону победителя. Она отлычно пойдет к чёрному пальто и парадным туфлям, хрустящей рубашке и завязанному сложным узлом галстуку, слющай, да.

– Мужчинки не ссорьтесь, – напомнила о себе Настя. – Победить должна я – я тут единственная женщина и моя победа будет самой политкорректной.

– Мама, – подал голос, приходящий в себя Олег.

– Во насмешила, – захихикал Анатолий, присматриваясь, кого первым бить монтировкой. – Ты вообще в финал не прошла. Ты еще скажи, что этот Тhe бомж победит.

– А может и победит, – Настя пошире распахнула халатик и стала азбукой Морзе подмигивать выпученным глазам Билялетдинова: Замочи этих козлов, и я буду твоей… и Павлик и Лизочка…

– Позвольте, бэ-э, – на холм карабкается коза, сопровождаемая измазанным дегтем таксистом-киллером и огромным черным овчаром, со стоящими, как у Бэтмена, ушами и широким розовым языком.

Взобравшись на отнюдь не резиновый холм, овчар сел и уставился на присутствующих. Присутствующие уставились в ответ и поняли, что стоят у овчара не только уши.

– Еще не сказал своего слова принц реализма, – продолжила коза. – Так что все мы в равном положении. Давайте дождемся рассвета и узнаем, кто победил.

– Я потерпевший, – сказал таксист-киллер. – За проезд не заплатили, дегтем измазали, машину отжали. Я должен победить! – он демонстративно перезаряжает старую винтовку М16, украденную на съемках фильма «Рембо-4».

– Только один!!! Только один!!! – проорал незнакомец, но наткнувшись на пристальный взгляд овчара осекся. – А я чего? Я ничего, я как все. Если надо, то подожду, чего уж.

Все молча ждут, опасаясь отвести взгляды от овчара. И лишь лейтенант Билялетдинов, наконец-то извлекший изо рта дубинку, осторожно приподнимал ею белый халатик с фиолетовым штампом «Палата 46». Четверка на штампе смылась, и он теперь читался как «Палата 6».

– Нельзя мешать водку с вином и молоко с солёными огурцами, – бормочет крайне возбужденный лейтенант. – Про женщин с козами тут ничего не сказано… Мы срезаем до 21+, – покосившись на гордого овчара, вспоминает он рукопись, найденную в прокатном ВМW Х5 покойного Муна.

– Проклятый perestroika, оставил без гуталина весь мир, – сбоку к компании крадется и сам, одетый в серый шерстяной плащ, призрак агента MI6 Джеймса Муна – он тоже надеется на получение сертификата в 500 рублей; кризис ударил и по призракам…

С другой стороны на холм всползает, размахивая кулоном от Tiffany, нюхнувший кокса, бармен, с по-партизански зажатой в руке трехлитровой банкой соленых огурцов – ему то же нужны деньги на таблетки с надписью «Call your mom»…

За ним ползет, по-абрекски зажав кинжал в зубах Багет, надеющийся не только получить денежку и первое место, но и добить заразу-Зинку…

– Она меня мусорам сдала, сука! – бормочет он сквозь кинжал.

– Все мы, в своем роде, огрехи сканера, и шершаво живем, своего рода в гладкой матрице, – шептала изменщица Зинка-билетерша, слепо всползая по другому склону. – А пятьсот рублей есть пятьсот рублей – их можно зарыть на Поле чудес и подняться на этом…

– Нельзя выигрывать постоянно, особенно, если не выигрывал ни разу, – звучит голос, похожий на голос Фрейда – это старый зануда и придираст Костромин пытается ободрить авторов, но его, как обычно, никто не слышит.

Безработный проктолог Иванов, тяжело переживая развод с женой, получает телеграмму о скоропостижной смерти дяди. Так как заняться ему все равно нечем, также как и платить за сьемную квартиру, а от дяди может перепасть какое никакое, а наследство, то Иванов решает поехать в провинциальный городок, где престарелый дядя при жизни был дантистом. Перед самым отъездом из Москвы он получает какую-то бандероль, но в суете, стремясь свалить с квартиры не оплатив последний месяц, забывает про нее и кладет в сумку с вещами. Далее следует поездка в плацкартном вагоне и состояние алкогольного опьянения, вызванное распитием «паленой» водки с соседями по вагону. Под утро в вагон приходят пьяные дембеля с гитарой. Через некоторое время, при неудачной попытке Иванова сыграть Цоевскую «Группу крови», вспыхивает всеобщая драка. Не протрезвевший до конца Иванов выгружается на вокзале нужного ему городка. Провожая взглядом уходящий поезд, Иванов обнаруживает в своих руках помимо спортивной сумки с вещами чей-то большой чемодан апельсинового цвета. Вдобавок к чужому чемодану плечи Иванова гнет к земле тяжелый рюкзак, происхождение которого Иванов также затрудняется объяснить.