Ну ясно. —

– А историю вы там в школах изучаете-е-е? – продолжал пытать я душу господина А. —

– Чего-чего-о-о? —

Вот и поди, поговори с ним – совсем не от мира сего стал.

Если судить о том свете по пространству между прошлым и будущим, а его мне пришлось преодолевать не раз, то этот иной «свет» удивляет тем, что там никто ни о чём не думает… Как я понял потом, недумание – важная составная часть счастья… Сами убедитесь, когда на том свете окажетесь или полетите во сне в будущее… Мыслить всегда чем-нибудь чревато. Умные люди этого не делают…

– Ну-у?!

– Не возмущайтесь, пожалуйста. Блудят мыслями исключительно глупые. Глупые со стороны кажутся умниками. Их внимательно слушают, читают и мысли их пересказывают в назидание прочим… Думаю, именно поэтому человечество пришло к столь сомнительному настоящему…

Умные же только любят. Поэтому их никто не читает и не слушает. Потому что люди не умеют «читать» любовь в окружающих… Ещё умные благоговеют, горят сердечным духовным пламенем. И делают это молча… Поэтому о них никто и не знает.

А в знаменитостях ходят те, на кого в новостях и смотреть стыдно…

Да нет, я вовсе не насмехаюсь над ними и рукоплещущими им. В глубине души каждый прекрасно знает, что знаменитости – дураки, но по привычке обманывает сам себя… Привычка же, как полагал Пушкин, боговдохновенный дар^>2. Пушкин же ваше всё^>3, да? – Правильно.

А вот господин А., отказавшись кланяться глупым, довыпестывался любви в сердце своём до того, что его личная, умозрительная, не пушкинская Россия оказалась на небе. Желанным будущим начало представляться прошлое. Оно оказалось на этом небе. И это прошлое – манило.

Например, часто являлись во сне деревенские дома, которых давным-давно не было уже, их по вечернему оранжевые окошки. Господин А. будто слышал милые сердцу резковатые голоса птицы домашней, призывный рёв скотины и лай собачий в сумеречной тишине. А ещё – старинные песни, напрочь забытые даже бабушками и дедушками современников. И песнями этими, казалось, то ли был наполнен воздух, которым дышал господин А., то ли пела их сама природа: и земля, и небо, и травы, и деревья, и дома человеческие сами. А, может, и вовсе духи благодати – ангелы, если по-гречески…

Красиво, думаю…

И чувствовала душа господина А. в песнях тех воистину покой и счастье… Как потом поняла душа, того света вожделела она…

Господин А. ходил по родной деревне, хрустел снегом и плакал. Потому что… Господин А. мысленно хватал толстую ветку и гнал воспоминание сие прочь, прочь!.. Потому что деревню его давным-давно разрушили…

Поначалу насельникам её отказывали в проведении газа и канализации. – Они терпели… Налогами давили. – Тоже терпели, злились, правда. Но когда выключили и свет – пожили-пожили селяне, как предки, малое время по солнышку, да и надоскучило им бытие такое. Любимой же песней в те поры таковую почитали – «Лучину берёзовую», мол,

И, распевая про свекровь, представляли себе бесчеловечные власти городские с их костюмами, галстуками и красными книжечками. —

уговаривали селяне друг дружку, —

Мол, спасение ниоткуда не придёт. —