– Простите? – растерялась я.

– Ну, что же тут непонятного? – усмехнулся он. – Ты решила оставить семью. Не смеем препятствовать. Но и в компании более не задерживаем. Завтра можешь не выходить. Расчет получишь на карту.

– Вячеслав Аркадьевич, – силясь прийти в себя, пролепетала я. – Вы это серьезно? Ведь столько лет…

– Софья, ты взрослая девочка и должна понимать, что каждое решение несет за собой определенные последствия. Если же ты одумаешься, и вы со Стасом…

– Не одумаюсь, – отрезала умная взрослая девочка и закусила упрямо губу.

– Что ж, – развел он руками. – Тогда ничем не могу помочь.

Я согласно кивнула и отвернулась. Руки предательски задрожали. От его глаз это не укрылось. То ли по привычке, то ли войдя в роль Агапов-старший протянул мне платок и ласково сказал:

– Не нужно слез, Софьюшка. Терпеть их не могу.

Я посмотрела на платок в тонкую клетку в его большой ладони. Не сдержав презрительной усмешки, бросила:

– Приберегите его для своего сына, Вячеслав Аркадьевич. Ему нужнее будет.

Он убрал платок на положенное место и поднялся. Не удостоив даже взглядом, бросил:

– У тебя тридцать минут, чтобы покинуть офис. Задержишься хотя бы на минуту – выбросит охрана.

Щеки вспыхнули мгновенно. Пальцы по-прежнему дрожали, но теперь уже от гнева. Плохо соображая, я швырнула несколько вещей в сумку и, забыв накинуть плащ, покинула кабинет.

На встречу мне бросилась Алина, наш дизайнер. Приветливая и несомненно талантливая девушка. Радостно улыбнувшись, она затараторила:

– Соня, я макет для сети стоматологии доделала. Новые услуги для детей. С динозавриком, помнишь? Нужно, чтобы ты утвердила.

– С этим не ко мне, – заходя в кабину лифта, отрезала я. Алина растерялась.

– К кому же?

– Понятия не имею. А я здесь больше не работаю.

Сердце стучало как бешенное. Щеки горели так сильно, что, казалось, ожог на нежной коже появится неминуемо. От ярости и возмущения перед глазами запрыгали черные точки. Дабы не натворить еще больших бед, я была вынуждена припарковаться на ближайшей улице.

Прикрыв веки, я заставила себя глубоко дышать. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Через некоторое время меня отпустило. Я заметно успокоилась и начала рассуждать здраво.

Теперь происходящее не казалось мне катастрофой, скорее удачным стечением обстоятельств. Мне не придется ничего объяснять родителем Стаса. Не придется гадать на тему: уходить или остаться в компании. Все решилось без моего участия. Болезненно, зато быстро.

Рассуждая подобным образом, я поздравила себя с тем, что у меня почти целиком свободный день. А это значит, я могу собрать свои вещи и перевести их к маме, не пересекаясь со Стасом и не растягивая сие сомнительное удовольствие.

Однако увольнение оказалось всего лишь началом предстоящей череды мерзких и мелочных пакостей Агапова.

Припарковав свой позитивно-апельсиновый «Мини Купер» у подъезда теперь уже не нашего со Стасом дома, я поднялась на четвертый этаж. Тут-то меня и ждал очередной сюрприз от мужчины, которого я имела горе разлюбить.

Стас времени зря не терял и поменял замки. Мои ключи можно было смело выбросить в мусорный ящик. Щеки мои вновь запылали, я достала мобильный с намерением позвонить и высказать все, что думаю о нем и его поступках. Но вовремя остановилась. Зачем доставлять нелюбимому удовольствие? Ведь вполне очевидно, что это ни к чему не приведет.

Треснув кулаком ни в чем неповинную дверь, я поспешила уехать. Однако вернуться домой сразу не решилась – следовало успокоиться перед встречей с мамой. Будучи неврологом по призванию и профессии, она работала пять дней в неделю по графику утро-вечер. Сегодня смена была вечерней, и я малодушно нарезала круги по городу до тех пор, пока часы не пробили два часа дня.