Недружный хор голосов приветствовал вошедшую пару. Все, абсолютно все в отряде считали Мэй и Дейва парой. Ну только такой… непризнанной. Знали, как обожает ее Кинг, как дает ей самые безопасные, если такое вообще возможно при их-то работе, задания. В шутку кто-то из них, однажды, прозвал ее «Золотом», намекая на то, что она крайне дорогой кадр в их банде, и прозвище приклеилось намертво.

Кивнув, Дейв встал посреди комнаты и, сложив руки на груди, коротко, но емко ввел всех в курс дела.

Люк присвистнул:

– Охренеть.

Люк был профи, как и все в команде. Сильный, надежный и беспощадный к врагам, несмотря на все свое благородство. Главным его качеством, помимо физических данных, была адекватная оценка ситуации. Всегда. В любой передряге. Они в шутку звали его «Погодите». Он не делал ничего, прежде не взвесив все «за» и «против». И ни разу не ошибся. Поэтому все ждали, что он скажет на этот раз, помимо констатации фактов в виде мата.

– Слушай, даже и не знаю… Ты уверен, вообще?

– Нет. Поэтому и решение мы должны принимать вместе. Цена вопроса: три миллиона долларов. Отец готов заплатить сегодня же, – сказал Дейв.

– Это все отлично… – продолжил Люк, хотя даже его впечатлила цифра, – … но заварушка будет знатная. Ты только представь, сколько их там? А выбираться из города, где даже бомжи на улицах работают в наркобизнесе и с готовностью пристрелят тебя, дабы заслужить расположение… Не знаю… Потянем ли…

– Я могу! – подала голос Мэй.

– Прости, Золото, – встрял молчащий до этого Бен. – Но тебе это не по плечу. Никому из нас, пожалуй…

Бен. Серьезный, собранный, скрупулезный. Единственный британец в команде. Его брали всегда, когда нужна была бесшумность, осторожность и идеальное исполнение: взлом, например. В команде его любя звали «Лондон», а он в свою очередь приучил всех пить положенный Five o’clock tea – старинная традиция его страны, зародившаяся еще в XIX веке. Они могли не есть, но чай в пять часов вечера – это святое.

– Я тоже так думаю, – кивнул Дейв. – Поэтому принял решение, что пойду сам.

Спорить не стали, авторитет командира уважали все, и решения не оспаривал никто и никогда. Даже Паркер. Поворчать, деланно возмутиться – да, но пойти против… Это было неписаное правило: последнее слово всегда за Кингом. Но было очевидно, что команда недовольна. Никто не хотел остаться и думать о том, что пока они сидят здесь, их командир рискует жизнью…

«Папочка» – так они его звали. Он относился к каждому в команде, как к родному и близкому человеку, искренне считая их членами семьи. А за семью он был готов умереть.

– Вы меня, конечно, извините… – Шон взъерошил свои непослушные волосы и посмотрел на остальных. – Я один подумал о том, что у нас есть тот, кому вполне по силам не только девчонку спасти, но и выбраться оттуда живым… В процентном соотношении… примерно… – парнишка на секунду задумался, – … пятнадцать из ста… Целых пятнадцать процентов, ребят!

– Я бы дал ему все двадцать. – Эдвард улыбался, но было видно, что он встревожен.

– Ха. Этот сукин сын зубами выгрызет себе еще процентов пять, – добродушно хмыкнул Люк.

– Солидарен. Дейв, ты главный, но все мы знаем, что ТАКОЕ под силу только одному из нас. И его сейчас здесь нет, – Бен внимательно следил за реакцией на свои слова.

– Это был его выбор, – отрезал Кинг.

– Может, хотя бы предложить?! – попытался Эд.

– Предложить что? Умереть? – вспылил Дейв.

– Я с ним поговорю, – спокойно сказала Мэй, все это время лишь наблюдая со стороны. – Если кто-то сможет убедить его, то только я.

Все молчали, зная, что она права.

– Хорошо. У тебя сутки. Найди и поговори, а мы пока начнем подготовку, – смирился Дейв. – Если завтра утром его не будет в этой комнате – я возьму выполнение задания на себя…