До девушки постепенно стало доходить, что единственный родной на земле человек её брат оказался плохим товарищем.

Джека дома не было. Мелисса не могла понять, как она относится к парню. С одной стороны, она ему благодарна за поддержку. По крайней мере, в финансовом плане он решил две проблемы: оплатил коммуналку и забил холодильник. С другой стороны, он теперь владелец половины дома. Когда, при каких обстоятельствах он умудрился связаться с братом? Что, если это он, воспользовавшись неопытностью Анатоля, заставил его проиграть, а затем переписать часть их дома?

Солнце склонялось за горизонт. Медленно наползали сумерки, а с ними наступала ночная спасительная прохлада. Аромат цветов сгущался. Эфир наполнялся трелями и стрекотом.

С дивана раздались вздохи.

– Мелисса, ты здесь? Мелисса? Мне страшно, отзовись, Мелисса, – голос Анатоля срывался и дрожал.

– Да здесь я, успокойся уже, – она подошла к веранде, закрыла дверь и включила свет, – Анатоль, что ты сделал с машиной? Чем мы теперь будем расплачиваться по твоим долгам?

– Мелисса, мне страшно, – снова сказал брат. – Меня убьют.

– Анатоль, успокойся. Это всего лишь сон, – не подошла к нему, как обычно, не погладила по-матерински по голове. Осталась у окна смотреть на тёмный сад.

– Нет, это не сон. Я удирал вчера, они гнались за мной. Я… Я не увидел её. Она выскочила на дорогу. Я не хотел её сбивать. Машина врезалась в столб. Почему я не умер сразу? – его плечи затряслись. – Тебе всё равно? Да? – в голосе появились истерические нотки. – Твой брат в опасности, а ей всё равно. Правильно говорила мать, ты ненавидишь меня.

– Успокойся и перестань истерить, – Мелисса наполнила стакан водой и подала брату. – Кто тебя хочет убить? За что? Ты заложил теперь свою жизнь?

– Тебе смешно, да? Я пытался отыграться, но они… А когда они узнали, что у меня нет ничего, они хотели меня убить, – он дрожал. Ему было действительно страшно.

– Ты опять играл? Анатоль! Ты чего творишь? Ты помнишь, что тебе обещал Джек? Я не пойду в резервацию вместо тебя. Слышишь?

– Мелисса! Пойми, у нас вообще ничего нет. Меня заставили переписать всё на них! Всё! Теперь наш дом не у Джека, у них! Мелисса, ты не представляешь, сколько я им должен. – его плечи затряслись. – Они убьют меня. Они… Вчера они сказали, что я отработаю своим телом. Что смазливые мальчики пользуются спросом. Мелисса, – он рухнул на колени сложа руки, как будто собирался молиться. – Только ты можешь спасти нас обоих. Я слышал, что Джек безумно богат. Он может выкупить нас обоих. Я умоляю тебя… – и он пополз к ней.

Зрелище выглядело настолько отвратительным, что она отступила. Её трясло от негодования.

– У меня своя жизнь. Анатоль! Понимаешь, своя! Ты не спрашивал меня, когда влезал в это дерьмо. Почему я должна за тебя думать. Иди сдавайся в какую-нибудь резервацию.

– Они… они сказали, что сегодня придут за нами. Они убьют меня, если я откажусь. А я не могу! – он вскочил на ноги. Его голос срывался на фальцет: – Я не гей. Почему я должен стать геем? Вам, женщинам, даже ничего делать не надо: раздвинь ноги и лежи. А мне… Мелисса, неужели ты хочешь, чтобы меня изнасиловали и убили?

– Анатоль, ну скажи мне на милость, зачем тебя убивать? Им нужны твои деньги, а не твоя жизнь. Оттого что они тебя убьют – денег не получат. – она всё пятилась и пятилась, соображая на ходу, а не пора ли сделать ноги, пока её не заставили отрабатывать телом по долгам брата. – И объясни, зачем им твоё тело, если ты отписал дом?

– Как ты не понимаешь? Их много! Это не одна компания. Я занимал у одних, а проигрывал другим. Я заложил дом несколько раз. И никто не знал! Но Джек, он выставил ограничение. Меня нашли… Нашли и первые, и вторые. А ещё… Тебе лучше не знать… Нет. Слушай. Меня били, заставили за тебя подписать контракт. Я не читал его. Меня сильно били. Вчера… Вчера там такая началась пальба. Сошлись группировки. И я не знаю, кто может за нами приехать. Мелисса, мне страшно…