– Ресторан. Слушаю, – отвечает женский голос.

– Здравствуйте, я звоню по поводу вакансии на должность бармена.

– Отлично, высшее образование и опыт у вас имеются?

– Нет… Но… Но я справлюсь! – говорю, помявшись.

– Извините, до свидания… – хмыкнув, голос прощается со мной.

– Нет, нет, подождите! – прошу я, сжимая мобильник. – Может быть, есть другие вакансии?! Любые! Мне срочно нужна работа!

– Ну… Сейчас свободно место официанта. Можете попробовать. Какие у вас внешние данные?

– Нормальные данные. А какая зарплата, какой график, – начинаю тараторить и ходить по комнате из одного угла в другой, ухватившись за первый попавшийся шанс, – и где вы находитесь, форма нужна?

– Форму мы предоставляем, зарплата зависит от количества рабочих часов, а график два на два с десяти до двенадцати.

– Два на два?.. До двенадцати?.. – переспрашиваю, опешив.

– Да, работа до двенадцати ночи. Потом нужно убрать оставшуюся посуду, и наш автобус развозит сотрудников по домам.

– Спасибо, но это совсем не подходит. У меня маленький сын, кроме меня его некому забирать из сада, и в выходные я работать не могу.

– Так вы ищете работу до вечера и по пятидневке? Без образования и с ребенком?.. – цокает голос.

– До свиданья, – вздыхаю я.

Дальше минуты развивают скорость. Не разрешая себе отвлекаться, я листаю газету и набираю номера на мобильном.

Один за другим незнакомые голоса приветствуют меня, перечисляют требования к соискателю и прощаются. Приветствуют и прощаются.

Я набираю номер, нажимаю зелёную кнопку, задаю вопросы и отвечаю… И тоже прощаюсь, и снова набираю номер… Меняются только цифры, а голоса сплетаются в одно безликое и бесполое лицо в моём воображении.

Темнота пробирается в комнату, когда пять из десяти листов газеты покрываются карандашными крестиками. Прошел весь день! Но я никуда не подхожу!

Взглянув на экран мобильника, замираю и оглядываюсь по сторонам. Уже пора идти в сад забирать Луку.

Отложив газету, прохожу в маленький закуток, называемый кухней, и, открыв кран, мою серые от газетных страниц пальцы. На холодильнике лежит купленная вчера половина хлебной булки. Ещё у нас есть пакет молока и упаковка лапши.

На ужин и завтрак этого должно хватить.

На улице холодно и мерзко. Не отрывая глаз от асфальта, я шагаю, крепко сжимая руку сына. Лука весело тараторит о звёздах и луне – в саду сегодня были новые интересные занятия. Второй рукой перебираю оставшуюся в кармане мелочь. На ощупь там около пятидесяти рублей. Вчера было больше, но мы купили хлеб и молоко, теперь оставшиеся монеты – наши последние средства.

Сын говорит быстро, но я погружена в тяжёлые мысли настолько, что улавливаю смысл его слов с трудом.

Наступая в лужи, мы шагаем в сторону нашего места обитания. Луке нравится, что я не заставляю его обходить лужи, а разрешаю топать прямо по ним, наслаждаясь разлетающимся во все стороны брызгами. А я наступаю в серую воду тяжело и озлобленно, представляя, что опускаю ботинок на лицо города.

Придя домой, я переодеваюсь, беру свои мокрые от дождя джинсы, комбинезон сына и, выйдя из комнаты, иду до конца длинного коридора в ванную, где можно всё это постирать.

Путь до ванной и обратно каждый раз заставляет съеживаться. Со всех сторон на меня смотрят обшарпанные стены, грязные потолки с паутиной и исписанные ругательствами соседские двери. Этот коридор ужасно длинный…

Ванна и туалет совмещенные, в маленьком помещении не развернуться. Но, к моей радости, на вбитых в стену гвоздях висят несколько тазов, а у раковины лежит кусок хозяйственного мыла, наверное, кто-то забыл.

Пока мои руки повторяют монотонные движения, мысли продолжают работать в одном направлении – как найти работу? Кажется, что сегодня я безуспешно обзвонила миллион вакансий, хотя на самом деле не больше сотни. Интересно, для нашего города это много или мало?