Алекс опустился на пол и попытался расслабиться, но стоило успокоиться, как за окном завывал ветер и приходилось начинать сначала. Слишком громко. Заглушить звуки с помощью чипа ожидаемо не получилось. Терпение—не его сильная сторона. Можно было мучаться еще пару часов с сомнительными шансами на успех, но лучше вернуться в тихий лесной дом. Там хотя бы окна есть.

В небе над холмами висели разноцветные светящиеся шары, почти как гирлянды в преддверии Рождества. Трава отражала падающий свет, волнами перекатывающийся на ветру.

Вдруг за спиной он услышал частое загнанное дыхание. Сердце забилось внизу живота. Алекс обернулся. Зверь напротив был изощренной помесью собаки с мамонтом и носорогом одновременно. Темно-серая густая шерсть свисала до земли. Раздувающиеся ноздри и прижатые к телу уши не предвещали ничего хорошего. Зверь встал на задние лапы, готовясь к прыжку. Алекс развернулся и побежал.

Ветер бил в лицо. Гулкие вдохи приближались, земля содрогалась от тяжелых лап. На открытой местности у него не было ни единого шанса, и Алекс свернул в сторону леса, то и дело меняя направления.

Склон резко уходил вверх. Ноги подскальзывались на влажном мху. Лес наполнился звуками: уханье, карканье, шорох маленьких лап по сырой коре. Дыхание сбилось от быстрого бега. Главное—не останавливаться.

Алекс не заметил овраг и полетел вниз, проехавшись руками по сухим веткам. В подреберье кололо. Он задыхался, а пульс бился в висках неровным клацаньем пальцев по печатной машинке. Встать сил не было.

Казалось, прошла целая вечность, но ничего не происходило. Ветер утих. Трава щекотала щеку и нос. Он перевернулся на спину, чтобы увидеть на ясном небе поразительно мало звезд.

Сел. Все конечности на месте, монстра рядом не наблюдалось, а мелкие царапины—ерунда. Алекс понятия не имел, где находится и сколько бежал. Мрачный лес не внушал доверия. Проводить ночь здесь было плохой идеей, мало ли кого еще он может встретить. Дорогу обратно в такой темноте найти сложно. Остается один вариант побега—вернуться в свой мир.

Осторожно, кирпичик за кирпичиком, он построил дамбу, пока она не заслонила собой поток событий этого бесконечного дня. Земля под ногами исчезла, и Алекс полетел вниз. Похоже его судьба—умереть от столкновения с асфальтом, просто на несколько часов позже.

Глава 4. Необычные вещи имеют привычку случаться по ночам

– Вот же черт! – ругательство потонуло в грохоте.

Он упал на спинку стула, полетел вперед и разбил подбородок о дорогой паркет. Алекс вскочил, потирая ушибленный бок. Полная луна отражалась в стеклянной вазе с гортензиями. На деревянной столешнице между миксером и кофеваркой лежал розовый единорог.

– Маааам! – протяжный детский визг перешел в плач.

Напуганная девочка лет пяти стояла в дверях гостиной и прижимала к груди огромную плюшевую панду. Увидеть на кухне ночью вора-неудачника, не лучшее воспоминание, которое можно подарить пятилетке. Алекс ясно осознавал, как это выглядит со стороны: весь в земле, мелких ссадинах и с разбитым подбородком в доме очевидно не бедной семьи. Стоило убраться отсюда, пока родители не вызвали полицию. В глубине квартиры послышались возня и сонное бормотание. Алекс рванул в противоположную стороны, столкнулся плечом с косяком и щелкнул замком входной двери за секунду до того, как грузный мужчина вышел в коридор и бросился вперед с криками «Ах ты тварь!»

Лестничные пролеты мелькали один за другим. Секунды до открытия домофонной двери казались вечностью. Мимо проносились погасшие вывески, асфальт переходил в плитку и обратно. Дома. Дома. Дома. Он бежал, сворачивал на неприметные улочки, выбегал на широкие проспекты, пока не отбил пятки, а дыхание не сбилось окончательно. Согнулся у кирпичной стены в каком-то тупике и хватал ртом воздух. Сердце колотилось как бешеное. Теплая кофта пропиталась потом и тянула к земле. Из вонючего мусорного контейнера высунулась крыса и смотрела на Алекса глазами бусинками. Он прислушивался. Ни криков, ни машин с мигалками и сиреной. Пронесло.