Потерявший власть над собой, Елен кинулся к еде, схватил самый большой кусок и понял: вот оно – счастье!

– Лезет! – закричали тут все толстяки и двинулись к краю площадки. Елен, выставив урчащий живот, двинулся со всеми туда же. И как только он подошёл, кто-то с силой ткнулся ему прямо в пупок и отскочил… – Ату его!..

Пуклик раскачался и с маху бросил ногу вверх, на площадку, но нога ударилась во что-то мягкое и упругое и отлетела назад, потянув за собой Пуклика. Он замедленно отлепился от стены и стал падать.

– Всё! – услышал он злорадный голос Обжи. – Таким Крепость не по зубам. Гонору много. О себе только думает.

– Да, дорогой. Зря старались. Недаром говорят, коротки ноги у миноги на небо лезть. Нам здесь больше делать нечего…

– Молодец, Елен! – похвалил Андромед и похлопал жирной рукой по спине счастливого Елена.

– Угу! Пузо к пузу… – не переставал жевать Елен, наметив для себя следующий увесистый кусочек. А чтобы никто не опередил, пододвинул его к себе поближе и прикрыл ладонью…

Она так и не оглянулась. Завернула за угол. А Он озабоченно глянул на часы и весело сказал: – Бум-бум-бум!

В гастроном Он успевал…

Тогда я был молод. Мне шёл девятнадцатый год…

Погоня!.. Читал в книгах, видел в кино. Но разве зрителем охватишь и бешенство, вселившееся в нас, и азарт, щекочущий лицо и кончики пальцев, и страх перед содеянным и будущим.

Деркач с остервенением крутил баранку, ухая на частых поворотах дороги. Рядом с ним Лёня безостановочно орал:

– Проклятые лоды!.. Мы вам!..

Слева с мой бок впился острый локоть костистого, как рог оленя, Иванса, а справа по мне растекался рыхлый и жаркий Денис.

А где-то позади – можно было иногда видеть зажжённые фары и даже слышать шум моторов – за нами гнались ходкие милицейские машины.

– Скоро?

– Скоро, – цедил сквозь зубы Деркач, завершая очередной лихой вираж.

Нас завалило, жигуль забросило задком и ударило о дорожный знак. Багажник вспучился. Лёня зло захохотал.

– Проклятые лоды!..

Сквозь свист проносящегося мимо воздуха прорвался вой сирены. Дорога бросалась под колёса машины разъярённым зверем, свирепо шипела и умирала за нами.

Наконец, в золотистом отблеске заката открылось лесное озеро. Оно мерцало за проносящимися стволами деревьев, на мгновения исчезая и появляясь вновь.

– Подъезжаем! – предупредил Деркач и резко свернул с асфальта на едва различимую в сумерках лесную дорогу.

Я утонул в Денисе и окончательно был пронзён локтем Иванса.

Машина с ходу воткнулась в толстую сосну, жалобно застонала, забилась в конвульсиях – мотор работал и рвал её вперёд.

Мы вывалились из салона на влажную траву. Деркач с ругательствами пнул измятый бок жигулей, Лёня выкрикнул на полночь:

– Проклятые лоды! Мы вам ещё устроим!..

– Дача на той стороне! – Деркач побежал к воде. – Раздевайтесь!.. Бросайте всё!

Иванс сорвал с себя рубаху, будто она горела на нём, я запутался в джинсах и снимал их, ужом ползая на земле. Лёня сквернословил и разбрасывал в стороны одежду, она тёмными птицами взлетала и терялась в тени наступающей ночи.

Вода обожгла, выдавила из меня нечленораздельное: – Ы-ы!

– Сбрасывай оболочку в воду, – с пыхтением посоветовал мне Денис, вода вокруг которого клубилась паром.

Белые облачка окружили и остальных моих спутников – они сливались с природой, отдавая энергию воде и заражая меня своими действиями. Во всех моих членах возникла неизъяснимая лёгкость и необыкновенное ярко-звёздное видение окружающего мира.

Мне стало жарко и весело. Я кинулся вслед за друзьями по клокочущим от пузырьков пара дорожкам, оставляемых ими,. Я что-то кричал и восторженно колошматил руками о воду, капли летели во все стороны.