– Тебе бы уже начать одеваться потеплее. Осень обещает быть холодной, – пожурила меня бабушка вместо приветствия.

– Я подумаю над этим, – напоказ сделав серьезное лицо, ответила ей. – Смотри, что тебе принесла.

Получив в руки сверток, бабушка удалилась на кухню. Оттуда тут же раздались звуки отодвигания ящиков и шуршания бумаги. Тем временем я скинула двумя движениями кроссовки с ног, не развязывая шнурки, поставила рюкзак у прохода и вслед за бабушкой прошла на кухню.

Дом бабушки очень старый, хотя изнутри нельзя сказать, что он стоит на этой земле уже больше ста пятидесяти лет. Во всех немногочисленных комнатах наверху и внизу свежий ремонт с новой мебелью и стенами, отделанными в стиле лофт – я узнала этот факт, когда помогала маме подбирать цвета и обстановку. И только кухня с помутневшим от времени лимонным лаком на фасадах с мелкими коричневыми трещинами словно прожилками и всегда наполненная светом отдавала каким-то деревенским духом и тайным колдовством. Впрочем, я и так уже давно подозревала, что бабушка из экзорциста с возрастом постепенно превратилась в ведьму.

– Ты очень вовремя пришла, – сказала она, кивнув на принесенный сверток, который теперь лежал на столе развернутым. Ненадолго заглянув внутрь, увидела там книгу, пару плоских баночек с кремом и какую-то медицинскую мазь. Ничего из этого особенно не привлекло мое внимание, поэтому тут же отошла к шкафчикам. – Как раз думала сегодня позвонить и попросить Амелию достать мне еще.

– Книгу или мазь? – уточнила я, открыв верхнюю дверцу с намерением взять мою личную кружку и заварить себе чай. На ней крупно отпечатали красные, розовые и сине-фиолетовые цветы анемоны (что же еще?), среди остальных кружек ее всегда легко заметить. Поставила ее на кухонный стол, вернулась и начала перебирать банки на деревянной стойке под шкафами, в надежде найти остатки чая с гибискусом.

– Книгу, конечно. Мазь с кремом у меня еще есть. Но тоже не будет лишним, – отмахнулась бабушка. Пока я искала свою кружку, она успела убрать сверток и его содержимое со стола. Потом, видимо, заметила мои метания и сказала: – Твой любимый кровавый чай уже ждет тебя в чайнике.

– Ты же не знала, что я приду. Или ты все же ведьма?.. – изумленно произнесла я и, последовав указаниям, взяла чайник с другой стороны столешницы. Стоило ярко-красной заварке заполнить дно моей кружки, с вопросом кивнула бабушке, но та отрицательно покачала головой, и я отнесла чайник на место.

– Никакая я не ведьма, не говори ерунду. Увидела, как ты идешь тропой к калитке. Еще и в легкой одежде. И сразу поставила.

– Ну-ну…

После чая меня накормили обедом, несмотря на мои уговоры оставить больше еды для себя. Она даже не стала слушать. Пока мы ели вдвоем, я рассказывала о школе, о нашей постановке, о том, как мы проводим время после уроков с Мэри-Энн. Бабушка часто помогала мне советами, поэтому я не боялась с ней говорить о своих делах. Ни о каких.

– Как продвигаются твои поиски? – наконец задала она самый болезненный вопрос из всего разговора. Передо мной вновь очутилась моя кружка, а в ней новая порция чая с гибискусом. Прежде чем ответить, медленно вздохнула и сделала глоток для решимости, будто вместо чая туда налили алкоголь.

– Никак, – коротко сказала я, глубоко в душе надеясь, что расспросы закончатся. Не хотелось говорить о бесполезной попытке призыва, да еще и почти провалившемся изгнании. Но от меня, разумеется, не отстали.

– Поясни, – потребовала бабушка.

– Да нечего тут объяснять, – я опустила глаза на кружку и принялась водить указательным пальцем по ее краям. – В очередной раз пыталась провести призыв. Но меня прервали, поэтому не получилось. Я чувствую, что хожу по кругу и продолжаю по инерции делать одно и то же. Не знаю, как мне из него выбраться. И нужно ли выбираться.