Остается открытым вопрос – почему Крозье решил вести людей к реке Бака (рис. 2–2). Почему не к Фьюри Бич (рис. 2–4): ведь этот путь однажды спас Росса, и с большой вероятностью их стали бы искать именно там? К тому же Крозье был вместе с Парри, когда была брошена «Фьюри», а значит, точно знал об оставленных на берегу запасах[55]. Примечательно, что вариант реки Бака всерьёз не рассматривался никем из экспертов, планировавших поиски Франклина, как заведомо абсурдный. Идти 650 миль – сначала вдоль пустынного острова, а затем вверх по реке, состоящей из водопадов и порогов, протекающей по бесплодной тундре, отряду из 105 человек было равносильно самоубийству. И Крозье, безусловно, понимал это. Значит, некие веские причины заставили его выбрать именно этот путь. По мнению Вудмана [292], Крозье пошёл к устью реки Бака, поскольку читал в его (Бака) отчёте об изобилии разнообразной дичи в этих местах. Без свежей пищи четвёртая зимовка стала бы гибельной для многих участников экспедиции. Люди стали умирать один за другим, и Крозье был вынужден отправиться в поход – наперегонки со смертью.

Но Джеймс Росс и Бак не могли знать этого и планировали поиски, считая, что люди Франклина будут возвращаться либо на восток, к заливу Баффина, либо на запад к рекам Копермайн и Макензи – в зависимости от того, что окажется ближе. И, конечно, Росс отправил спасательную партию к Фьюри Бич весной 1849 года. Если бы Крозье выбрал этот путь, возможно, часть участников экспедиции была бы спасена.

25 мая 1859 года капитан Мак-Клинток обнаружил скелет в униформе стюарда близ мыса Гершель на южном берегу острова Кинг-Уильям, примерно в 135 милях от того места, где были покинуты «Эребус» и «Террор» (рис. 2–12). Он лежал лицом вниз на каменистом хребте; неподалеку от него валялись одёжная щетка, роговая расчёска, две монеты и смёрзшийся бумажник. Содержимое последнего оказалось весьма странным. Там было свидетельство моряка, выданное Гарри (Генри) Пеглару, старшине фор-марсовых «Террора», и записи, сделанные им, и ещё одним, неизвестным участником похода. Рукой Пеглара было записано стихотворение, датированное 21 апреля 1847 года, которое начиналось «The C the C the open C it grew so fresh the ever free» и представляло переделанное стихотворение Барри Корнуолла «The Sea»[56]. Неудивительно, что оно привлекло внимание Пеглара. Судно больше семи месяцев находилось в ледовом плену, и единственное, о чём моряки могли мечтать, – об открытой воде.

Рис 2–12. Карта острова Кинг-Уильям: здесь разворачивался последний акт трагедии экспедиции Франклина. Подробная карта с расположением находок здесь: http://www.cbc.ca/news2/interactives/franklin-searches-map

Записи, сделанные рукой неизвестного, оказались столь неразборчивы, что сначала решили, что они написаны по-немецки. Язык, однако, был английским. Но слова записаны задом наперёд и заканчивались прописными буквами. Большая часть текстов была посвящена предыдущей службе Пеглара и не имела отношения к плаванию «Эребуса» и «Террора». На одном листе – схематичный рисунок глаза и снизу подпись – «залив-веко» (lid bay). Текст, написанный на другом листе, представлял собой отрывок из поминальной службы и начинался словами «О Смерть, где твоё жало….». Многое неразборчиво, с грамматическими ошибками, знаков препинания не было вовсе. На обороте слова располагались по кругу, внутри него написано: «лагерь Террора чист» (Террор можно интерпретировать и как название корабля, и как слово «ужас») [174]. Словом, ничего нового о судьбе экспедиции узнать не удалось.