– Другой? – не понял муж.

– Мальчики будто не в группе риска. – И, помолчав, спросила: – Ты бы как своего остерег?

– Я? – тот задумался.

В том же торговом центре Оксана присела к девочке. По громкой связи в это время послышалось: «Юлия, мама Наташи, ваша дочь ожидает вас на восемнадцатой кассе. Повторяю…».

Мягко всмотрелась в лицо ей и скорей констатировала, чем спросила:

– Ты пошла с ним, потому что сказал, – мама прислала?

Наташа кивнула. Оксанин взгляд выражал глубинное сожаление. Покачала головой.

– Наоборот, хотел увести тебя от нее.

– Зачем? – Наташа смотрела недоуменно.

– Сделать больно, – в плавной, медленной речи Оксаны не было нажима. – И ей, и тебе.

– Почему? – продолжала недоумевать девочка.

– Отсталый, – объяснила Оксана общеизвестное, – тело выросло – мозг не сумел. – И, помолчав, спросила: – Какая фраза-пароль для тех, кто от мамы?

Наташа не нашлась с ответом.

– Нет такой?

Та покачала головой. Оксана продолжила мягко:

– Не ходи с тем, кого ты не знаешь, – это плохие люди. – И, выждав с мгновение, продолжала: – Дядя или тетя могут сказать: «Там котята в коробке одни, без мамы. Помочь бы…»

Она покачала головой, мягко прикрыв глаза:

– Нет.

Наташа продолжала внимательно слушать.

– «Дети, а у нас ежик в квартире. Хотите посмотреть?»

Выждав паузу, покачала головой:

– Нет.

Наташа слушала.

– Любишь мороженое?

Та кивнула.

– «У меня – целый холодильник. Племяшки не съели. Хочешь, – тебе отдам?»

Наташа смотрела, не отвечая. Оксана покачала головой:

– Нет.

Подождав немного, продолжила:

– Могут на машине подъехать как муж и жена: «Девочка, как проехать туда-то? Сделай доброе дело – покажи. А то крутимся, крутимся… Обратно тебя привезем. – Помолчав, прибавила: – Хочешь вот – денег дам?» – выждав мгновение, покачала головой: – Нет.

Наташа продолжала внимательно слушать.

– Здоровому – ничего не нужно. Уводит – что-то не так. Говори громко, чтоб все слышали, – с невозмутимостью в лице перешла на звонкий, пронзительный тон: – «Кто вы? Я вас не знаю! Вы не мой папа! Таких подруг я у мамы не видела!»

Несколько покупателей обернулись на ее голос, но она их проигнорировала и снова вернулась к спокойному тону:

– Быстро отстанет.

Мягко всмотрелась Наташе в лицо.

– А некоторые – так вообще интимные места лезут трогать, – еле заметно прикрылась рукой, отстраняясь. – Бр-р-р, – повела в отвращении лопатками. – Сразу радостные, довольные… А ты кто, дядя? – перешла на развязный тон. – Ты чо меня трогаешь? – хлестнула по незримой руке. – Себя трогай! – Вернулась к плавности. – И маме сразу скажи: дядя – совсем чикане.

Наташа внимательно слушала.

– Умеешь хранить секреты? – спросила Оксана.

Та кивнула.

– А если секрет мучает или пугает?

Та еще раз кивнула.

– А тебя разве заранее предупреждали, что это будет тяжелый секрет?

Та не нашлась с ответом.

– Такие – можно сразу рассказывать, – уверила Оксана.

На кассе послышались шум, возня, голоса. Растолкав очередь с той стороны, к кассе протиснулась дородная женщина лет тридцати.

– Я мама Наташи, где она? – и заметив Наташу рядом с встающей Оксаной, накинулась через зубы: – Сколько раз говорить, чтоб за мной шла?! Бестолочь!

Девочка сжалась вся под ее ненавистным взглядом. Наблюдая одними глазами, Оксана холодно срезала:

– Где вы были?

– Что? – недоуменно осеклась та.

– Где – вы были? – невозмутимо уточнила Оксана место потери ребенка и время. – Когда – потеряли ребенка?

– Я… – пыл женщины сдулся. Мгновение она не могла сообразить, но быстро вернула себе прежний апломб, – искала… хлеб!

– Он потерялся? – понимающе предположила Оксана, окинув ее фигуру.

Вернувшись к палете и взяв с нее униформенный козырек, Оксана заметила, что ее руки дрожат.