– У тебя был какой-то план? – удивился в машине муж.

– У меня был какой-то план, – вспомнила, что забыла сказать, Оксана.

– И не побоялась выглядеть смешно и нелепо? Вдруг тебе показалось?

– И не побоялась выглядеть смешно и нелепо – вдруг мне показалось, – прибавила невозмутимо.

Технично и уверенно Оксана следовала за мужчиной. Тот двигался в сторону касс, никак не проявляя, что девочка с ним. Но шел достаточно медленно, чтоб она не отставала. Взяв с полки товар, кинул взгляд вниз. Улыбнулся, как дежурно улыбаются люди, случайно встретившись с чужими детьми взглядом.

Подобраться ближе Оксана смогла только около касс.

Невидимая за стеллажом, будто приглушенно, сказала:

– На восьмой кассе. Будем брать?

Взяв первое с полки, вышла к ним. Бесцельно поводя взглядом вокруг, мужчина наткнулся на ее пристальный взгляд и улыбку, заметную чуть менее, чем у Моны Лизы, с легким оттенком триумфа. Спустился до блузки. Сам он был в пальто, девочка – в дутой куртке. Его движения ускорились, улыбка кассиру стала натужнее.

– Сдачи не надо.

И шагнул за противокражную рамку направо, мимо всего ряда касс. Девочка поспешила следом. Оксана, оставив на ленте взятое, вышла за ними.

Взяв уверенный темп, держалась на небольшом расстоянии. В голове звучали аккорды триумфа, азарта, гона. Расправив плечи, нацелилась исподлобья. Мужчина на ходу обернулся, снова встретив ее торжествующий взгляд. Она даже чуть вскинула брови, будто спрашивая: «Что, друг?».

Метрах в пятидесяти впереди него из-за угла выходили, прогуливаясь, двое охранников торгового центра. Заметив их, мужчина остановился. Суетливо оглядываясь, показал девочке жестом, чтобы та ждала его здесь.

– Сейчас… кошелек забыл…

Его вид был скорее испуганным. Повернув от охранников, он шел теперь Оксане навстречу, уводя взгляд. Поравнявшись, Оксана услышала, как внутри нее огрызнулась волчица, а внутри него – заскулила шавка. И почти увидела со стороны, как неброская помада на ее губах на секунду обернулась кровью добычи. Торжествующая улыбка тронула губы – в крови и зубы. Медленно коснулась губы языком, как Ксения в патрульной машине. Кровь обратилась обратно в помаду. Мужчина, миновав ее, удалялся суетливой походкой.

Девочка переминалась в замешательстве там, где он ее оставил. Замедлившаяся, но не остановившаяся Оксана подошла и, присев рядом, кивнула в ту сторону, мягко спросив:

– Ты давно его знаешь?

Мужчина был уже далеко. Девочка посмотрела вслед, потом на нее, покачала головой.

– Ты пришла с мамой, – скорее констатировала, чем спросила Оксана.

Та кивнула.

– Как тебя зовут?

– Наташа.

– А маму?

– Юля.

– Давай объявим по громкой связи, чтоб она пришла за тобой, – кивнула Оксана на соседнюю кассу.

– Как объявить, – неспешно подалась к кассирше, – ребенка потеряли… – еле заметная саркастическая улыбка тронула ее губы, – …родители.

Та сняла трубку локального телефона.

– А почему волчья сила? – дослушав, спросил муж в машине.

Оксана пожала плечами.

– Волки зачищают падаль. Одна падаль… – она не договорила.

– Сами-то себя, наверное, не считают, – заметил муж.

– Нет?

– Может, думают, в них само зло?

– Диабло?

– Угу.

– М-м… Могущественный… Как бэтмен… Только не альтруистичный, – понимающая насмешка тронула ее губы.

– Типа того.

– В это… подернутое жирцем тельце? В этот вислый… – веселилась Оксана все больше и больше. – Зачем бы неальтруистичному бэтмену? – и, насмеявшись, добавила: – Разве что солитера себе отложить.

И перевела взгляд в окно.

В патрульной машине так же рассеянно смотрела в окно Ксения.

– Ну и зачем, Ксения, вы увели ребенка? – поинтересовался оперативник.