Валентин рвал на себе волосы и кусал локти. Люся не узнавала своего любовника: он не смотрел на неё, хотя в душе она уже праздновала победу – наверняка после случившегося Валя разведётся со своей женой, и тогда…
– Что бы я, да когда-нибудь ещё женился! Да ни за что! – Валентин опрокинул в себя остатки водки и посмотрел сквозь Люсю мутным взглядом.
– А… А я? – несмело спросила любовница. – Ты же говорил, что ещё немного… а тут такой повод! Это же судьба, Валечка! – Люська подошла к нему и обняла за плечи. Но Валентин раздражённо сбросил её руки:
– Все вы такие! Все, как одна!
И хлопнул дверью. Когда он пришёл домой, жена сидела за столом и читала какой-то бульварный роман.
– Развод? – не разуваясь, он пошёл в комнату и плюхнулся напротив жены на стул.
– Развод.
Взгляд её серых глаз был спокоен. Она даже посмела улыбнуться, стерва! У него сжались кулаки. Сейчас как… он никогда не бил ни одну женщину, тем более, свою Наталью, но она зажмурилась и вжала, как воробышек, голову в плечи. Увидев это, Валентин почувствовал, как его захлестнула горячая волна любви.
Примирение было бурным. Он долго не мог расцепить объятий, дрожал и плакал, как ребёнок.
– Таш, точно у тебя с ним ничего не было? – спрашивал он, целуя её мокрые от слёз щёки.
– Не было… не было… – шептала она. – Люблю только тебя!
Но ты… с Люськой…
– Прости меня, Ташенька… Не знаю, что на меня нашло, я…
Прости, любимая!
– Ты… так меня… обидел…
– Дурак я был… ну всё-таки, скажи мне, Таш…
– Что сказать?
– А негры… они… ну… везде чёрные? Она оттолкнула мужа:
– Дурак! Я же сказала, ничего не было!
– Прости, больше не буду! – Валентин снова притянул её к себе.
Через девять месяцев он встречал жену на пороге роддома. Полпачки выкурил, пока ждал. Наконец увидел усталое, но счастливое лицо жены. На руках у неё был свёрток с голубой ленточкой.
– Прости… – Таша опустила взгляд. – Не знаю, как так получилось… но сыночек у нас… тёмненький!
– Что?! – Валентин почувствовал, как земля уходит из-под ног.
– Да шутка, шутка… Прости, больше не буду! – засмеялась Наташа.
Оревуар
Семье Куваевых никто давно не завидовал. Вот раньше – да. Жена красавица, муж умница, хорошо зарабатывает, дом – полная чаша, двое детей, мальчик и девочка, опрятные, с репетиторами языки изучают. Жили же люди! Летом в отпуск, да не куда-нибудь, а в Грецию, на любимый Родос. Фотографии морских пейзажей и морских же даров греческой кухни в инстаграме. Друзьям – оливковое масло в подарок.
Всё изменилось не в один момент, но и не в особо длинный срок. Сначала канули в Лету «греческие» отпуска, потом дорогое пиво сменил «Халзан». Лариса вместо себя на фоне исторических достопримечательностей стала выкладывать в соцсети фотографии детей из местных музеев, парков и выставок, изо всех сил стараясь поддержать имидж благополучной семьи, но после прекратила.
Наступили тяжёлые времена. Куваева сократили. Друзья – те самые, которым привозили из отпуска масло, – тоже приуныли, перестали звать в гости, словно боясь подцепить от Куваевых бациллу финансовых неудач. Лариска вспомнила молодость: пыталась заработать на продаже косметики, подняла старые контакты, но всё равно выходили копейки. Куваев сидел и смотрел в одну точку. Пил «Халзан» и тупел.
– Мне позвонили, я прошла собеседование! – как-то сказала Лариса мужу за завтраком.
– Какое собеседование? – очнулся муж от дум.
– Ну помнишь, я ходила в Стокманн на собеседование? Продавцом? Намекнули, что с моим образованием я смогу через полгода сделать карьеру!
– Какой график? – Федя равнодушно размазывал остывшую овсянку по тарелке.