— Эй, родня! Вы где все? — кричу, заходя домой.

Навстречу мне выбегает мой любимый доберманище.

— Привет, Трюфель, — только успеваю опуститься перед ним на колено, как он тут же начинает своим шершавым языком лизать мне лицо. — Я тоже рад тебя видеть, дружище.

Глажу его наглую морду и зову с собой на кухню. Радостный Трюф бежит к своей миске, по дороге пару раз гавкнув. У окна за столом отец читает газету.

— Доброе утро, пап. Как самочувствие?

— Нормально, — снимает очки, откладывает свое чтиво. — Даже спал сегодня хорошо.

— Отлично. Что тебе приготовить на завтрак?

Несмотря на то, что в доме полно прислуги, я обожаю готовить. Для меня это способ привести нервы и мысли в порядок.

— Давай свою фирменную яичницу. Уж очень она у тебя вкусная.

— Будет сделано, — мою руки, завязываю фартук и достаю необходимые продукты. На долю брата тоже приготовлю, а то будет снова из моей тарелки воровать.

— И кофейку.

Услышав просьбу отца, откладываю нож сторону и подхожу к нему:

— А кофе не проси. Врач не рекомендует.

— Дожил, сыновья командуют. Я вообще право голоса имею в своем же доме? — ворчит он, размахивая газетой.

— Бать, конечно, имеешь, — обнимаю его за плечи. — Ты у нас еще о-го-го. Не ругайся. Сделаю я тебе кофе, только слабенький.

Я очень люблю и уважаю отца. Если бы он не забрал меня из детского дома, неизвестно, как сложилась бы моя судьба. Может, снаркоманился или в тюрягу загремел. Папа подарил мне совсем другую жизнь, а благодарным я быть умею. Он у меня мужик с характером, в прошлом не раз сидевший криминальный авторитет. Вот уже лет пять ему здоровье не позволяет заниматься делами, но все равно держит руку на пульсе и нам с братом периодически устраивает встряски. После того как мы с Ермаком появились в жизни отца, он отошел от криминала. Ну почти.

Сейчас мой братец Михаил Ермаков — или, как его все зовут, Ермак — один из крупнейших бизнесменов края. Ну а я прикрываю его спину.

Ставлю перед отцом тарелку с завтраком и кружку его любимого кофе.

— Сядь, — просит он.

Быстро расставляю тарелки для брата и, не забыв про себя, сажусь напротив отца.

— Я очень надеялся, что прошлое никогда не всплывет и не побеспокоит нас. Но, как видишь, ошибся. Михаил помешался на мести, и остановить мы его не можем. Двадцать лет назад, когда я вытаскивал своего сына из полыхающего дома, то поклялся, что завяжу с криминалом, если он выживет. Когда не спал неделями у его постели и видел раны, которые остались на его теле, мечтал собственным руками убить Терновского и всех, кто замешан в чудовищном преступлении против моего сына, — у отца в глазах застывают слезы. — Понимаешь, вот этими руками я хотел их задушить, — он поднимает дрожащие руки, а через секунду, сжав кулаки, бьет по столу, так что я подскакиваю на стуле. — Миша выжил, и я подарил им жизнь. А вот теперь жалею. Сейчас бы его сердце не сжирало пламя мести.

— Отец, я пытался его отговорить.

— Знаю, Леш. Об одном тебя прошу: присмотри за ним. Чтобы дров не наломал. Хотел я в старости спокойно пожить, да с такими сыновьями не придется.

— В чем мы на этот раз провинились? — на кухню заходит брат. В костюме и с телефоном в руке.

— Батя ругается на нас, что внуков никак не дождется.

— Леш, ну почему охрана ходит даже в такую жару в костюмах, а ты будто с пляжа сбежал? Что за вид? Шорты, футболка…

— Ты чего с утра не в духе? Садись лучше завтракать с нами.

— Некогда, поехали в офис.

— Командир… — быстро допив чай, недовольно встаю из-за стола. Прощаюсь с отцом и выхожу вслед за братом.

Ермак садится в машину. Я инструктирую остальных водителей. Теперь мы передвигаемся по городу только с сопровождением еще двух машин. Слишком многим брат успел в этом городе перейти дорогу. Проверяю оружие и устраиваюсь на водительское место.