Я уселся и сразу заметил крошечные чашечки с рисовой водкой, она не пошутила. Ну ладно, для храбрости мне она пригодится, миссия должна быть выполнима, хотя бы таким способом и если мне для того, чтобы спасти Кристину, придётся ещё раз выпить с Беляевой, я пойду на любые жертвы!

– Рома! – обрадовалась она, – я уже заказала всё, давай выпьем пока, готовится.

– Давай! – воодушевлённо ответил я, вдохновлённый новым предназначением моей никчёмной жизни. Поднял прозрачную посудинку с крепким напитком.

– За нас! – обрадовалась она ещё сильней тому, что я на всё соглашаюсь. Поднесла свою чашку и чокнулась.

Я практически зашвырнул водку в рот и тут же проглотил, даже не дав ей разогреть язык. Она обожгла пищевод и с грохотом слышным в соседнем зале упала в пустой желудок. Показалось, что даже в кровь всосалась мгновенно, потому что жар снова ударил в лицо. У Кати, выпившей свою порцию целиком, тоже заблестели глаза.

Пока я собирался с мыслями, как её спросить про Матвея и не сразу же спалиться причиной этого интереса, она щебетала о всякой ерунде, обсуждала, кого куда повысили и за что уволили, кто пошёл на обучение, кто получил штраф, а потом и плавно перешла к тому, у кого с кем интрижка.

С этими рассказами её взгляд начал блуждать по моему лицу, залипать на губах, потом вдруг останавливаться на расстёгнутом вороте рубашки, где была едва видна тонкая серебряная цепочка.

– А Смирнова думает, что никто не знает о них с Игнатьевым отношениях, будто все слепые вокруг, представляешь? Но это же так очевидно! – не унималась она, едва давая вставить мне полслова. Ей в голову явно ударили все три чашки водки, что она поглотила между роллами. Распалилась не на шутку и даже начала ещё более усиленно строить мне глазки и наваливаться высоким бюстом на стол.

Я, исключительно ради благой миссии, опускал туда взгляд и делал вид, что увлечённо разглядываю. Но благо суп не дал мне захмелеть слишком сильно и начать проявлять искренний интерес.

– Не представляю, – ответил я на её последнюю фразу. – От твоего зоркого глаза невозможно такое скрыть.

– Конечно! – гордо подняла она подбородок и налила ещё немного водки нам обоим, – если я что-то захочу узнать, я узнаю.

– Да? Что угодно? – спросил с вызовом я, поднимая чашку.

– Абсолютно! – как-то слишком томно выдохнула она.

– А знаешь, с кем в офисе спит Востров?

– Не знаю, – изогнулась она в позе: «я буду ломаться, уговаривайте меня». – Но могу узнать.

– Узнаешь? У меня к нему личные счёты за одну старую подставу.

Беляева довольно улыбнулась, будто на её спиннинг только что зацепился упитанный марлин.

– А что мне за это будет? – она облизнула кончики бамбуковых палочек, чуть высовывая кончик языка.

– А что ты хочешь? – начал торговаться я.

– Ты знаешь, – уклончиво ответила она. Захватила с тарелки последний ролл с угрём и слишком медленно и наигранно понесла его ко рту.

Раньше я всегда задавался вопросом, зачем в ресторанах закручивают роллы такого размера, что их ни в один рот не пропихнуть целиком? Сегодня я понял. Чтобы выявлять истинные таланты и показывать сверхъестественные способности.

Катя раскрыла свой пошлый, абсолютно порнографический рот, и вытащила немного язык на нижнюю губу, затем картинно уложила туда палочками ролл, и с лёгкостью спрятала его внутри целиком, смыкая губы. Я сглотнул.

Этот ролл – стопудово я.

Она смотрела на меня так, будто не рис с рыбой жуёт, а уже меня ест. Раздевает как банан, облизывает, засасывает и доедает до конца, а потом тканевой салфеткой утирает уголок губ, где остались мои биологические следы, а не соевый соус. Это будет сложней, чем я подумал.