– С-с-сами вы ничего не умеете! – яростно зашипел Глисс, искоса поглядывая на меня. – Я вам с-семинедельный эликс-сир ловкос-с-сти принос-сил оценить. С-собственноручно у Барги с-спер! Кто ж виноват, что Ларинтен после его распития в с-стрельбе из лука решил пос-соревноватьс-ся. Пять раз промаз-сал, пять пуз-зыречков выпил. Ты ему на будущее объяс-сни, что эликсир ловкос-сти от кос-соручия не лечит. А до того, как я его принес-с, вы же еще с-с утра какое-то зелье варили? Было?

Бородач сосредоточенно поскреб бороду.

– Вот и я о том же. Мы тем утром путем проб и ошибок выясняли, готово зелье силы или нет, и тебе, кстати, об этом сказали, когда ты у нас под носом зельем ловкости тряс! Сам же говорил: «ничего не будет, ничего не будет»! Забыл, какой эффект дает единовременное смешивание зелий?

Я слушала эту ахинею, открыв рот. Реальность этого мира снова покачнулась, но устояла.

– Ну-с-с, возможно, и так, – пошел на попятную Глисс, понимая, что переспорить гнома у него не получится. – Дело-то давнее, с-сейчас и не разберешь, кто прав, а кто виноват.

Гном наклонился к голове заураска и громко зашептал:

– Ты настойки на Ларинтена не переводи. Они на него как выпивка действуют. Думаешь, почему он тут с нами ошивается уже пятый десяток, все к своим не вернется? А? Да просто эльфам в отличие от других рас нельзя пить слишком много зелий. Враз подсядут! Вот это и произошло! А я мучайся!

Глисс хмыкнул, открыл пасть, собираясь ответить, но тут случилось чудо. Лендин, наконец-то, обратил на меня внимание и небрежно его перебил:

– А это что еще за селянка? Не видал у нас такую! Пришлая? – обратился он к Ларинтену, внимательно оглядев меня с ног до головы, уделив особое внимание нижней части тела. – И одета странно.

Морда заураска вытянулась. Он шагнул к гному и, выпучив глаза, что-то замаячил, но тот, словно не замечая его усилий, продолжал критиковать мою внешность.

– Что-то сегодня больно тощую привел полы нам драить. Волосы – будто лишай лечила. Зенки блеклые! Полукровка, что ль? А она неглазливая? Или, не дай Всевидящий, больная? Вон, смотри – бледная как смерть! Нахватаешься заразы – лечись потом!

Глисс, шипя, как рассерженный кот, помотал головой и жестом остановил меня, открывшую было рот, чтобы поставить наглеца на место. Не уверена, получилось бы у меня приструнить гнома так же, как это произошло с Фересом, но думаю словосочетание «Великая Воительница» в этом мире не пустой звук.

– Укоротил бы ты яс-зык, Лендин Плюгалин! Это, с с-сегодняшнего дня, твоя учениц-са! Велия прис-слал. И дал всего с-семь дней на то, чтобы ты с-сделал из нее воина. Понимаешь, о чем я?

– Не было печали! Значит, сегодня ты, Ларя, моешь полы, – разочарованно сплюнул гном и возмутился. – Ее? Научить?! За неделю?? Ты знаешь, я, конечно, польщен за такое доверие, но.… Будь она Великой – дело другое, а так…. Научу только меч в руках держать, да и то, была бы охота! И что в ней за печаль для Велии?

– Лендин, это приказ-с! Она и ес-с-сть Великая Воительница! – грозно рявкнул заураск.

В ответ на изумленный взгляд гнома я улыбнулась и помахала ему ручкой. Его брови стремительно поползли под бандану.

– Она? Великая?? Воительница?!

– Дас-с-с! С-сколько можно этот балаган продолжать? – взвился заураск. – Ведь предупреждали же что это случитссся!

Лендин с трудом сглотнул и, не отрывая от меня глаз, выдавил:

– Прости, Великая! Видать, мне сегодня паром все глаза повыжигало! Не признал сразу. Конечно, я обучу тебя всему, что знаю сам и даже не за семь дней, а…. А за шесть… с половиной. Или даже за шесть.