В вопросе об оценке роли Европы в мировой истории следует избегать сиюминутных политических влияний. Здесь вопрос философский, точнее историософский, а также моральный. Что мы видим во всемирном историческом процессе? Хаотичную борьбу разнонаправленных сил, конкуренцию народов и столкновение цивилизаций, хаос мнений, мотивов и стремлений или всё же мы видим в нём осмысленное движение вперёд, процесс непрерывного развития единого человечества, в котором опыт отдельных народов обогащает друг друга и направляет на новый этап развития всех остальных? Кроме того, если рассматривать вопрос с точки зрения морали, хватит ли нам смелости или даже дерзости взять и с порога отвергнуть исторический опыт целой цивилизации? Как можно признать ошибочными достижения нескольких сотен поколений европейцев? Что за самомнение ослепляет нас, что мы и правда смеем ставить вопрос таким образом, и не за то ли презирают нас на Западе? На мой взгляд, единственная ошибка европейцев состоит в том, что они верят в универсальность своего пути, что, конечно, не так. Их путь лишь один из элементов истории человечества на пути познания Бога, мира и самого себя. Впрочем, путь крайне важный. Сегодня мы должны не отвергать западные достижения, а органично совместить их с тем, что мы сами бережно хранили на протяжении многих веков – с понятием о Боге.

Сегодня мы много говорим о том, что Запад всегда пытался уничтожить Россию, что такова было его цель на протяжении всех веков нашего столь близкого соседства. Но всё-таки это лукавство. Разумеется, мы всегда были в представлении европейцев варварами, однако уничтожать нас никто не спешил. Основные проблемы в наших взаимоотношениях начались после 1917 года, когда к власти пришли большевики. Мы сегодня убеждены в том, что причиной тому стало обретение нашим государством народного характера, что Европа отшатнулась от простых русских людей во всём своём неожиданном могуществе появившихся на арене истории. Мы убеждены, что именно падение прозападной династии Романовых и выбор нашей страной пути самобытного развития стали причиной конфликта с Западом. Мы полагаем, что Европа попыталась раздавить нас за нашу самобытность, за нежелание жить по западным лекалам, за проявленную волю и твёрдость. Мы обвиняем Запад в том, что он натравил на нас Гитлера и совсем не торопился помочь нам, наблюдая как мы истекаем кровью.

И всё же, как представляется, мы напрасно всё усложняем. Одной из главных бед сегодняшнего российского общества является то, что оно никак не может признать свою неправоту в прошлом веке, и наше упрямство доходит почти до комизма. Мы воздвигли целую идейную конструкцию, оправдывающую советский режим и выставляющую Запад ещё большим злом, только для того, чтобы не признавать: в двадцатом веке мы были не правы, а Запад прав. Наше противостояние после 1917 года было вызвано не пробуждением национального самосознания русского народа, а тем, что мы взяли на вооружение агрессивную бесчеловечную идеологию; русофобия стран Восточной Европы вызвана не их амбициями, надменностью, отрицанием наших заслуг или продажностью элиты, а нашей попыткой навязать им преступный общественно-политический строй в недавнем прошлом. В двадцатом веке Европа почти инстинктивно почувствовала нашу неправоту, нашу антиисторичность, наше заблуждение, и нам понадобилось три четверти века, чтобы убедиться в правоте того, о чём нам говорили европейцы с самого начала: коммунизм – это зло. Несомненно, двуличность Запада в канун и в течение второй мировой войны не может не огорчать, но эту позицию тоже можно понять – не обязательно простить, но просто понять. Запад видел в нас зло и справедливо нас опасался. Да, он вертелся как мог, лицемерил, будучи не в силах столкнуться с нами напрямую, но боролся он всё-таки за правое дело, и история это убедительно показала.