— Что? — он опешил.

У него было такое ошарашенное лицо, что я чуть не рассмеялась.

— Ничего не понравилось!

— Так ничего еще и не было! Мы же даже не начали.

Не начали? О, боги!

— Да и так все понятно уже было. Зачем оставаться? Поспать я и дома могу!

— Что ты несешь? Ты стонала от удовольствия!

— Удовольствия? Ну да. От вибратора тоже удовольствие можно получить, но это же не значит, что он — хороший любовник, — пожала я плечами.

— Ах ты сучка! — мне даже почудилось восхищение в его тоне. — Поехали ко мне. Я сейчас тебя такое устрою, что ты ходить не сможешь!

— Это будет легко! Я уже не могу, после вашей тренировки! — фыркнула я. — И нет, я никуда не поеду. Второго шанса я не даю.

— Ты специально меня бесишь, да? С огнем играешь, — он вновь навис надо мной.

Грозный и опасный. Мне реально стало страшно. Можно ведь и правда переборщить. Кто его знает?

— Слушайте, Демид, давайте мы забудем эту историю и сделаем вид, что ничего не было, а? — робко предложила ему я.

— Серьезно? Ты думаешь, что так легко отделаешься? — он рассмеялся. — Нет, Айседора. Даже не надейся. Ты крепко влипла.

17. Глава 17

— Мы с вами так не придем к конструктивному диалогу, — сказала я.

— Ты училка что ли? Разговариваешь так, что у меня от тебя уши вянут, — заявил он. — Ну, вот послушай сама себя. Нормальные люди так не говорят.

— А как они говорят? «Не, ну че ты начинаешь? Нормально же общались?», — уточнила я.

— Ну типа того, — хмыкнул он.

Нет, мы с ним точно из разных миров. Он ведь настоящий бандюган! Как мне вообще пришла в голову идея познакомиться с таким? Он же дикий!

— Можно я пойду домой? Я очень устала, — попросила я.

Он подумал мгновение.

— Ладно. Я тоже что-то сегодня подза… подустал. Позже поговорим. Идем в машину, — кивнул он.

— Ни в какую машину я не пойду! Мне тут пешком недалеко. Я дойду, — ответила я, отлипая от стены.

— Иди садись, я сказал, — в его тоне послышалась сталь. — До дома довезу.

Да задолбал он уже приказывать!

— Нет! Я не пойду с вами в машину! — четко и громко произнесла я.

— Какая же ты душная, песец, — он провел рукой по лицу. — Хочешь по темноте болтаться — вперед! Вали!

Он развернулся и пошел в сторону парковки.

Выдохнув, я направилась к дому.

Ох, зря я, наверное, все это ему наговорила. Просто взбесил меня. Он и так на меня зуб точил, а сейчас и подавно разозлился. Задела ведь, небось, мужское эго. Мужчины такое очень не любят.

Они дифирамбы любят, и когда их хвалят, восхищаются. А не вот это вот все. Но, с другой стороны, какая мне разница — понравились ему мои слова или нет?

Мне даже лучше, если не понравились — глядишь, и в покое оставит. Ведь кому будет приятно, когда про тебя так плохо отзываются? Когда про тебя говорят, что ты плохой любовник?

Ой, блин… А ведь мне Павел-то тоже самое по сути сказал. И мне было очень неприятно.

Да, но Павел мне родной человек. И меня его слова ранили. А я для Есенина — незнакомка. Ценность слов разная, но все равно. Неужели я начала вести себя, как мой муж?

От этой мысли стало противно. Я не хотела ему уподобляться.

Когда я уже подходила к своему кварталу, пожалела, что не воспользовалась предложением подвезти. С одной стороны, не хотелось, конечно, чтобы он знал, где я живу. Но с другой — райончик тут был еще тот.

Новые дорогие жилые комплексы, блестящие торговые центры, уютные кафе и зеленые парки остались позади.

Тут же начинались весьма малопривлекательные бедные жилые кварталы. Старые обшарпанные дома, какие-то подозрительно шатающие личности, откуда-то раздавались пьяные вопли.

Я шла, сжимая в кармане джинсовой куртки перцовый баллончик.