А потом ему, естественно, стало скучно:

- Ну всё, дорогая, вот тебе склон. Ты его примерно представляешь. Катайся на здоровье, а я поеду на пятнадцатую сначала, а потом попробую двадцатую.

- Хорошо же, береги ноги и голову, - а что?

Падать ниц и голосить: «На кого ж ты меня покидаешь?» не приучена.

Ромка даже удивился:

- А всё остальное?

- А всё остальное приложится.

Так и разъехались.

Похоже, что адреналин и молодецкий задор, которые Ромка подхватил от толпы развеселых сноубордистов, летающих с диким гиканьем с трамплинов и режущих склон под немыслимыми углами и по безумным траекториям, а также периодически валяющихся в снегу и весело хохочущих, что-то странное в нем пробудили.

Поэтому вечером муж неожиданно активизировался и попытался стребовать с меня супружеский долг, про который месяц уж не вспоминал до этого. Но я после всех спусков и подъемов была совершенно никакая. Сначала долго в ванне с горячей и вонючей водой отогревала и разминала мышцы, а после, конечно же, неудержимо хотела спать.

На все романтические поползновения супруга я просто дрыгнула ногой и пробормотала:

- Ромка, я вообще неживая.

Да так и задрыхла.

Впереди маячил еще один день на склонах, а я уже, откровенно говоря, на них насмотрелась.

Но кто меня спрашивал, если барин желали кататься?

8. Глава 6: Сюрпризы бывают разные

«Это ж-ж-ж неспроста»

Винни Пух

На следующее утро было мне совсем невесело.

Ко всеобщему восторгу распогодилось, и видимость изрядно улучшилась, поэтому прибыв, как и вчера к началу склона я была безмерно поражена тем, какой он оказался крутой и длинный.

Стояла, смотрела.

В итоге ехать передумала.

Я нужна детям живой, целой и здоровой. А тут же ужас и кошмар.

Развернулась, огляделась и… застыдилась.

Как так?

Я же вчера пять раз отсюда скатилась и упала за весь день всего три раза.

Это же позор-позорище, если я сейчас пойду назад с лыжами в руках.

Я могу. Я должна.

И, да, через четверть часа уговоров, я таки поехала.

Вот что комплекс отличницы с людьми делает, да.

Временами, когда я управляла лыжами, а не они мной, было классно. Окружающими красотами полюбовалась, упала всего-то два раза и от страха, а не оттого, что с инвентарем не справилась.

Один раз побоялась столкнуться с лихим сноубордистом, а во втором случае решила вопрос неудавшегося разворота путем приземления на попу.

Спустившись к зданию администрации курорта, чувствовала себя по меньшей мере героем и улыбалась слишком уж широко, видимо.

Поэтому ожидавший внизу склона муж оглядел меня с головы до пят, покачал укоризненно головой и отвел в кафе:

- Посиди, передохни. Вот тебе кофе. Я пока пару раз спущусь. Тут такая штука интересная есть, хочу попробовать. Тебе там точно опасно, а так я теперь буду знать – где тебя искать.

И исчез.

А я что? А я ничего.

Сижу, дышу, кофеек попиваю, панорамой любуюсь и особенно – солнышком. Для нас, жителей «тьмы лесов и топи блат» это роскошь.

- Привет, тут свободно? – неожиданно звучит надо мной веселый молодой голос.

Оглядываюсь.

Его обладатель: отчаянно рыжий крепкий, рослый веснушчатый парень лет двадцати пяти, вряд ли больше, указывает на скамейку рядом со мной, где лежат Ромкина балаклава и мои перчатки.

Оборачиваюсь. Остальные посадочные места заняты, поэтому перекладываю имущество на колени:

- В принципе – да.

- О, отлично! Я сейчас!

Он бросает свои шлем и перчатки, сверху шапку и установив борд напротив, у символического заборчика, отправляется к киоску за кофе.

- А скажи, шикарная сегодня погодка, да? И склоны хорошо отратрачили. Вчера вечером-то местами совсем мрак был – распахали жутко. А сейчас – любо дорого. А?