- Нет.
- ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА!
- Ты — моя жена.
- А ты мне не муж! - выплевываю ему прямо в лицо, - Ты услышал?! Не муж! Предатель, ублюдок, скотина — но не муж!
Адам начинает не хило так злиться, судя по раздутым венам на шее и лбу, но я не отступаю. Взгляда не прячу, не тушуюсь — смотрю открыто и прямо, тяжело дышу, не рыдаю. Что примечательно — слез нет, как не было! И не будет…! Я не позволю себе рыдать при нем!
Тем временем почти-бывший, похоже, эмоции-то под контроль возвращает. Я чувствую, как это происходит поэтапно: сначала руки мои сильнее сжимает и тут же разжимает, потом на миг глаза прикрывает, сглатывает шумно так, что кадык ходуном ходит, и резко концентрирует все внимание на мне.
А потом приходит его ледяное спокойствие, которое я так ненавижу…
- Я всегда буду твоим мужем, Елизавета, а ты всегда будешь моей женой. Никакого развода не будет — забудь это слово вообще! Я тебе его не дам!
- А кто тебя спросит, а?! Я — свободный человек и в свободной стране, так что…
- Я могу купить и несколько раз перекупить любой суд! - снова повышает голос, так как холод от моей наглости развевается вмиг.
А что?! Ты действительно ждал, что я просто буду молча сидеть и кивать, так получается?! Просто смирюсь?! Да пошел ты на хер!!!
- Тогда я просто убью тебя!
Адам грузно наваливается на меня сильнее, а сам улыбается, когда понимает, что попал «куда нужно чем нужно». По моим распахнутым глазам — это дело очевидное и неприятное. Ну…почти неприятное. Как? Душе дико и мерзко, а вот тело еще в новую реальность не вошло. Оно бьется в восторге от всего того многообещающего, что сулит налитый кровью член мужа, упирающийся мне между ног.
И аж тошнит! От себя самой! Но что есть, то есть…из песни слов не выкинешь.
«Это ничего…» - так я себя успокаиваю, пока смотрю на наглую рожу Салманова, - «Это всего лишь условный рефлекс, выработанный за пять лет. Но все проходит…все проходит, Лиза! Даже такая страсть может быть сожжена и рассыпана по ветру. Нужно только время…»
- Хочешь убить меня? - усмехается глухо тем временем, но мне не до веселья.
Я его впервые не поддерживаю. Не поддерживаю и игру, и флирт, а холодно, четко проговариваю…тоже впервые. То, что произошло. То, что происходило за моей спиной…Не знаю сколько!!! И не хочу знать, если честно…меняет меня кардинально.
- Убери свой член от меня, Салманов, он мне омерзителен. И ты омерзителен.
- Давно ли мы стали тебе омерзительны, Рассвет?
Он продолжает усмехаться, но я вижу и чувствую, что через силу. Скажем так, через «не могу», ведь мои слова сильно ранят его душу. Он даже вздрагивает, как от удара, просто старается маскироваться, но можешь не пытаться. Я все вижу и все знаю. Я слишком хорошо знаю тебя, малыш, чтобы ты не мог меня обмануть…хотя бы в чем-то.
- Ты мне изменил.
- Нет.
А это уже маразм, граничащей с сумасшествием и тупостью.
Начинаю зло смеяться, отвернувшись от него, изучаю кожаное сидение. Это куда лучше, чем продолжать тонуть в его черных, как нефть, глазах.
- Ну да…а то я слепая. Или, может быть, сумасшедшая?! Шизофреничка, а?! Сама себе…
- То, что ты видела — это не измена.
Такое не стерпел бы никто, клянусь! Такую наглость и откровенную ложь, которая пачкает меня своей грязью! Смеет касаться!
Резко возвращаюсь к его роже и щурюсь рыча.
- Я думала, что ты никогда не врешь. Оказалось, что это хорошо распиаренный образ, да?! Вечно честного, сильного Адама Натановича…
- Я тебе никогда не врал.
- Да ты…
- Не надо, Рассвет, орать! Я не врал. Просто ты задавала неправильные вопросы…
Скотина!!!
- А когда я спросила про Милу, то…