Снова мозг пытается работать в другой плоскости от измены, но у него снова не получается.

Я вижу, как Адам сжимает бедра своей потаскухи, шлепает по ним с силой, рычит:

- Ты маленькая шлюха!

И меня бьет наотмашь.

Я роняю сумочку на пол.

Как в медленной съемке вижу, что Адам медленно поворачивается, и тут уже не спрячешь голову в песок. Это он. Его лицо. Его губы. Его нос. Кожа. Все мое родное — теперь вмиг ставшее чужим и далеким.

Господи…

Из груди вырывается первый сдавленный стон. Это даже не всхлип. Да и не стон, наверно. Вой.

Я хватаюсь за горло, не могу вдохнуть. Спотыкаюсь. Падаю, но все вокруг, как кисель. Я ничего не вижу, кроме него. Да и его тоже плохо.

Фокус мажут слезы.

А тело пронзает насквозь ужасающая боль. Наверно, это чувствуют люди, если их сбивает фура. Хотя…я бы предпочла фуру, чем его измену…

- Лиза, Лиза! - слышу чей-то голос.

Меня хватают за руки.

Но я не понимаю кто.

Я пытаюсь дышать. Пытаюсь начать думать, но все мимо. Меня, скорее всего, действительно сбила фура. Морально. Потому что я ни хрена не понимаю, а только чувствую, как меня долбит крупной дрожью, так что зубы стучат и отражаются в голове эхом.

А потом внезапно мозг начинает соображать. Вышел из ступора. Перезагрузился. Вовремя.

Адам поднимает меня на ноги и пытается прижать к себе, но это настолько невыносимо! Даже не гадко. Не противно. Кажется, что его аура, его кожа, весь он — токсичная жижа, что разъедает меня до костей.

Так что я рвусь с силой воина, сношу что-то огромное со стола его секретарши, и оно валится на пол, разбиваясь на сотни кусков.

Прямо как мое сердце. Как я целиком! В ее случае это компьютер…

Повезло.

Сама она стоит в стороне, зажав рукой рот. Наверно, это настолько жалкое зрелище, да? Наверно, да.

Адам делает ко мне шаг, но я резко дергаюсь снова. Стол неприятно скрипит о плитку.

- Не приближайся, - хриплю, выставив в него руку, - Ни…шагу.

Только ему насрать. Он решительно сокращает расстояние, а я понимаю, что это равно смерти, поэтому хватаю первое, что попадает под руку, и швыряю в него.

На этот раз страдает телефон.

Адам его отбивает. Он летит в стену. Снова на мелкие кусочки.

А меня накрывает волной ярости и едкой ненависти. Я хватаю какой-то стакан и снова швыряю в мужа. Потом лампу. Мышку. Ору, рыдаю и швыряюсь вещами, как в плохом, мыльном сериале. Он все отбивает. Продолжает наступать.

- Не приближайся ко мне, ублюдок! Не смей подходить!

Но ему плевать. Он решает. В любой ситуации. Перехватывает мое запястье, дергает на себя и сцепляет руки за спиной, как в удавке.

Мне, правда, нечем дышать.

- Лиза, малышка, успокойся…

- ОТПУСТИ! ПУСТИ МЕНЯ! ОТПУСТИ!

- Елизавета!

Взрывается Салманов, приподнимает меня над землей и встряхивает, но это не помогает. Я продолжаю его колотить, продолжаю задыхаться и продолжаю умирать.

А потом звучит громогласный бас.

- ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?!

И все замирает.

Я. Секретарша. Адам, чье сердце с силой долбит мне в щеку. Весь мир.

Натан Альбертович умеет заставить все вокруг замереть…Мой свёкор — человек большой, строгий, серьезный, но незлой. Справедливый. Мне он всегда нравился, если честно, и я его всегда побаивалась. Наверно, меня это отрезвило?

- Все нормально, пап, - глухо говорит Адам, но я вырываюсь.

Или не отрезвило.

Врезавшись задом в угол стола, я сжимаю себя руками и смотрю в пол. Выгляжу, наверно, как жалкая, побитая псина. Меня ведь продолжает трусить, и пальцы то и дело соскальзывают с рукавов платья.

А я соскальзываю в истерику.

Но я считаю, мне можно. Весь мой мир только что взорвался и разделился на «до» и «после».

Только что меня убили.