Шампанское льется рекой, гости пьянеют, а я совсем теряю надежду на то, что хозяин почтит нас сегодня своим вниманием. Перехожу от картины к картине, навостряю ушки, надеясь услышать что-то стоящее, но нет, обычный сплетенный треп: кто с кем спал, кто кого кинул, кто и как давно ушел в запой.

Мужа тоже нигде не видно. И правда, пошел дышать воздухом? Чем это я его так вывела из себя, что никак в себя прийти не может?

Звоню Артуру на мобильник. Не берет. Да посмотрите, какие мы обиженные! А потом: “Яна, сделай что-нибудь, нам крышка”? Конечно, как всегда.

Я нервно сдуваю со лба светлую прядь и повожу обнаженными плечами. Зря только платье это покупала. Ладно. Еду домой. Не маленький, дорогу как-нибудь уж найдет.

Иду припудрить носик перед тем, чтобы распрощаться с очередной неудачей, и на обратном пути мой взгляд цепляется за дверь с вывеской “Посторонним вход запрещен”. Приоткрытую дверь. Ну и если уж она открыта, то я вроде бы и не нарушаю ничего, да?

Я, стараясь не открыть дверь еще больше, протискиваюсь в тускло освещенный коридор.

– Что я тут забыла? – бурчу себе под нос, но ответ знаю и так. Ядова я тут забыла. Надежда ведь, как известно, умирает последней.

Я бреду, прислушиваясь к каждому шороху, когда слышу четкое:

– Артур!

Женским голосом, чтоб вы понимали.

Я знаю, что Артуров на свете куча, но сейчас в этот момент я уверена, что это именно про моего Артура. Знаете, как это бывает? Не знаете? И хорошо! Никому не пожелаю.

На секунду замираю, пытаясь понять, откуда конкретно звучит голос, когда слышу:

– А-ах! Да! – совсем недвусмысленно стонет девушка.

Достигаю нужной двери в несколько шагов и, не стесняясь, распахиваю ее. Адреналин стучит в висках, руки вспотели, а ожерелье, которое я сегодня додумалась нацепить, вдруг невозможно душит, тянет меня вниз.

А может, это открывшаяся картина как будто бы разверзает подо мной бездну.

Артур, мой Артур, со спущенными штанами, пялит на столе какую-то брюнетку, а она закинула ноги ему на шею и истошно даже не стонет – орет.

Как так можно? Столько лет, столько чертовых лет я подчищала за ним хвосты, гладила рубашки и находила для его рейтингов лучший материал, а он… Я же с первой практики, на которую я попала к нему, жизни без него не представляла, ребенка от него хотела…

– Ну ты и мразь, – выпаливаю я.

Девчонка зажимает руками рот, видимо, настолько страшна я в гневе. Но я на нее даже не гляжу – не она мне изменяет.

– Янка? – Артур тоже обращает на меня внимание, и его лицо вытягивается. Мне стало бы смешно, если бы на горло будто не накинули колючую проволоку, лишающую воздуха. Как больно, черт…

– На хрен пошел, скотина, – рявкаю, меня всю трясет, и я очень стараюсь сдержать подступающие к горлу слезы. Никому не нужные. Ни ему, ни тем более мне. – Яна Евгеньевна я теперь для вас, Артур Викторович. Документы на развод пришлю по почте.

Вылетаю из комнаты и врезаюсь в чью-то грудь. Не успеваю сориентироваться, как следом за мной выскакивает мой муж.

– Ну зачем сразу разводиться, детка? – придерживая штаны одной рукой, Артур второй цепляет меня за локоть.

Я резко оборачиваюсь, даже не взглянув на невольного свидетеля нашей сцены – все будто в тумане, пытаюсь вывернуть свой локоть из цепкого захвата, и попутно залепляю Артуру пощечину, от которой кожа на ладони сразу вспыхивает.

– Ты!.. – начинает было мой в скором времени бывший муж. Его глаза полыхают яростью, и я отшатываюсь.

– Тише, – сильная ладонь вдруг властно ложится на мою талию и прижимает меня спиной к твердому мужскому телу.

Странная волна почти спокойствия бьет мне в голову и я, вместо того, чтобы вырываться и дальше, прижимаюсь крепче, вдавливаюсь лопатками в грудь своей неожиданной опоры. Моя реакция не укрывается от Артура. Он сжимает челюсти, пышет неоправданным гневом. У него еще совести хватает смотреть на меня так?!