Быстрее бы приехали пожарные!

Дергаюсь от громкого настойчивого стука в дверь.

– Как вы там? – звучит мужской голос, и от облегчения, что кто-то появился за дверью, да еще и разговаривает, ноги подкашиваются.

Всё заканчивается благополучно. Соседи помогают потушить загоревшуюся дверь, вскоре приезжают и пожарные. Их помощь не требуется, но дом они внимательно осматривают. Отец так и продолжает спать, не отзывается ни на какие мои попытки его растормошить.

– Определенно поджог, – после осмотра оглашает вердикт пожарник. – Дело серьезное. Надо зафиксировать.

– Извините, я не могу сейчас, у меня отец, он… Он не просыпается.

– Так что ж вы молчали?

Краснею под осуждающим взглядом пожарного. Но я и правда растерялась. Гора мокрых полотенец, куча людей во дворе, четыре пожарника в доме, звук сирены за окном. А я еще не пришла в себя от шока, да и легкие будто доверху наполнены дымом.

Это самое страшное событие, которое я переживала в жизни.

– С полотенцами вы правильно сделали, зачет вам, – бросает мне пожарник, идя в сторону комнаты отца. Семеню за ним следом. – Здесь нужна бригада скорой! Отравление продуктами горения!

Из огня да в полымя. Кажется, так говорят. Так я думаю, пока быстро собираюсь, чтобы сопровождать бездыханного отца в машину скорой. Неужели он умер? Мне становится ужасно страшно. И стыдно. Ведь порой в сердцах, в самых своих потаенных мыслях, я желала, чтобы отец исчез из нашей с братом жизни. Он неприятный человек, от него одни беды, и относится он к нам ужасно, но сейчас я отчаянно молю бога, чтобы отец выжил. Пусть он живет!

– Дыма наглотался сильно, – констатирует врач, спускаясь в приемный покой, где я сидела как на иголках, пока отца увезли на каталке на лифте. – Но жить будет. Вы дочь? Привезете недостающие документы и необходимые вещи. Так, а сама что? – переходит на “ты”, глядя мне в глаза и доставая фонарик. Луч света бьет в глаза. – Маша, девушку чего не осмотрели? Чем вы тут занимаетесь? Идите в смотровую, – строго говорит мне, – не стоит геройствовать. Если что, положим вас в стационар.

– Нет, я не могу здесь остаться, дома после пожара полный кавардак, мне прибираться нужно, понять, что с дверью, а то ведь вынесут всё, пока мы с отцом в больнице лежим, плюс у меня брат…

Останавливаю бессвязный лепет, срывающийся с губ. Доктору это всё неинтересно, он только о здоровье пациентов заботится, а что находится за пределами больницы, не его забота. Глаза за стеклами очков явно выражают нетерпение.

– Простите, мне правда нужно идти. Я себя хорошо чувствую, правда. Сразу прижала ко рту влажное полотенце, не дышала дымом, да и некому документы привезти для отца, вещи… – опять болтаю, не в силах унять тревожность.

– Ладно, ваше право, тогда пройдемте, напишите отказ от госпитализации, – ворчит, – но, если какие-то симптомы появятся, сразу же звоните в скорую. Это вам не шутки. Если голова будет кружиться или болеть, тошнота, рвота, шум в ушах, одышка или кашель, то не ждите, пока сознание потеряете. Ясно?

9. Глава 9

Из больницы выхожу с зажатыми в руках документами, жадно глотая свежий воздух. От усталости тянет куда-то присесть, но надо идти домой. Действительно, нужно разобраться с последствиями пожара, навести маломальский порядок. Лучше бодрствовать, чтобы проследить за симптомами. Я себе не враг. Я жить должна – хотя бы рада брата. Не теряю надежды вытащить его из тюрьмы, хотя не имею представления, как это сделать.

Как мне быть? К кому обратиться? Пока отец в больнице, можно попробовать покопаться в его комнате, поискать какие-то старые записные книжки с контактами знакомых. Вдруг среди них есть влиятельные люди, готовые помочь?