– Я-то уйду. А вот ты, Лен… ты-то совсем слепая, что ли? Твой муж изменяет тебе и уже давно!

Мое сердце громко стучит, но я лишь кривлю губы в усталой улыбке.

Ладно.

Складываю руки на груди, ощущая, как что-то дергается в горле, когда я спрашиваю:

– И с кем же?

Даша делает шаг ко мне и произносит вкрадчиво:

– Много с кем.

Тяжело сглатываю, прежде чем коллега добавляет:

– Просто проверь его телефон, если не веришь.

Качаю головой. Бред какой-то.

– Я не понимаю, зачем ты мне это говоришь?

Она пожимает плечами:

– Потому что я думала, что он изменяет тебе только со мной.

И вот теперь моя равнодушная маска с треском разлетается на мельчайшие осколки возле моих ног. А в следующую секунду сердце сжимается в груди от острого чувства, так похожего на… отвращение? Ревность? Злость? Сомнение? Или все вместе…

– Что? – Она не скрывает своего садистского удовольствия. – Думала, ты единственная у него?

– Я уже давно ничего не думаю, – произношу безэмоциональным тоном после короткого молчания.

И снова я вижу на ее лице замешательство.

– И ч-что?! Это все, что ты мне скажешь? Лен, ты вообще слышала меня?

Усмехаюсь едва слышно.

Я устала от этого брака не меньше, чем Абласов, но еще больше я устала от этого цирка.

– А что ты предлагаешь, Даш? Вцепиться тебе в волосы?

Ее глаза увеличиваются в размере, будто она не подумала о таком повороте событий, когда решила принести мне все это дерьмо на блюдечке.

– Н-нет, н-но… Тебе что, все равно?

– Во-первых, пока что твои слова не больше, чем сплетни. А во-вторых, мне не все равно. Если то, что ты сказала, подтвердится…

Даша взмахивает руками:

– Тебя что, носом надо ткнуть? Зачем мне врать тебе?

Медленно качаю головой и пожимаю плечами:

– Не знаю. Сама задаюсь этим вопросом. Пока что ты ведешь себя, как обиженная женщина. Может, ты просто в отчаянии после того, как мой муж отказал тебе?

Разинув рот, Даша прерывисто выдыхает, а потом начинает хохотать во все горло.

– Боже… Ты серьезно? – Она еще раз прыскает со смеху, прежде чем разворачивается, чтобы уйти, но в самый последний момент останавливается и смотрит на меня: – А знаешь что, я готова предоставить тебе доказательства измены Тараса. Я, может, и обижена на него, и даже раздавлена его предательством…

Я останавливаю ее грубым жестом руки. Это сюр какой-то.

– Ты сошла с ума, если думаешь, что я буду разговаривать с тобой на подобные темы.

– Это ты сошла с ума! – Даша едва ли не шипит на меня. – Я говорю как есть! Он обещал мне, что разведется с тобой! А ты, как дура, ждешь его дома, стряпая пирожки по-бабушкиному рецепту!

Меня начинает трясти, но я заставляю себя высоко держать голову, а голос звучать холоднее сибирского мороза, когда указываю пальцем на дверь:

– Пошла вон.

– Я докажу тебе!

Бросив эти слова висеть в воздухе, как зловещее предзнаменование, Даша распахивает дверь, чтобы хлопнуть ею и оставить меня наедине с горечью в горле и желанием придушить помощницу мужа собственными руками.

Тарас не настолько идиот, чтобы разрушить все таким глупым способом.

Но что, если Даша права и он все это время изменял за моей спиной?

Эта мысль не выходит из головы весь чертов день, и даже испуганная Анастасия с детьми не в силах этого изменить. Ни когда я везу ее в убежище, ни когда еду в суд, а после на встречу с ее мужем-тираном и его адвокатом, ни когда возвращаюсь домой измученная отвратительным днем.

И настроение портится еще больше, когда я не обнаруживаю Тараса дома. На часах девять вечера. Какого черта?

Взбешенная собственной неуверенностью, сдавившей горло, я достаю телефон и набираю номер мужа. Я даже не даю себе время, чтобы взять эмоции под контроль.