Но, судя по всему, Полина меня совершенно не слушает, потому что ее горящие глаза смотрят будто сквозь меня.

— Лен? — задумчиво протягивает она. — Ты глянь, как на тебя один орангутанг со спортзала смотрит. Симпатичный даже.

Я хмурюсь, не понимая, о чем вещает подруга, и оборачиваюсь, чтобы проследить ее взгляд.

Твою мать.

— Ля, какой, у него скоро слюни потекут, — шепчет мечтательно, а я чувствую, как сердце начинает учащенно биться, когда попадаю в ловушку пристального взгляда.

На Глебе просторные серые шорты и черная майка, которая слишком свободно свисает с широких плеч, оголяя массивные грудные мышцы. Это какая-то порно-майка. Почему они вообще разрешены в общественных местах?

Ухмыльнувшись, он подмигивает мне и тем самым отрезвляет.

Резко отворачиваюсь и ощущаю, как щеки печет от смущения.

— Можешь сходить подтереть ему, если хочешь, — бросаю подруге, быстро встаю и начинаю сворачивать коврик.

— Ты чего?

Убираю весь реквизит по местам, стараясь не мешать тренировке, а потом смотрю на Полину, которая ошарашено моргает, явно не понимая моей реакции.

Вздыхаю и медленно облизываю губы, которые почему-то пересохли.

— Этот орангутанг и есть брат моего мужа.

Полина выпучивает глаза:

— Да ну?!

— Знаешь, я, пожалуй, пойду. А ты позанимайся. — Полина открывает рот, но я перебиваю. — Я наберу тебя. Мне правда пора.

Посылаю ей воздушный поцелуй и, игнорируя недовольный взгляд тренера, направляюсь в раздевалку.

8. Глава 8

Всю дорогу до офиса я пытаюсь упорядочить свои эмоции. Нельзя в таком состоянии принимать клиента. И меня раздражает тот факт, что я никак не могу призвать свой мозг к порядку и напомнить ему о двух нерушимых правилах, которых я стараюсь придерживаться по жизни.

Приходя на работу, оставлять все личное дерьмо дома, а уходя с работы — оставлять все рабочее в офисе.

Только так.

Если все это перемешать в голове, можно свихнуться от эмоционального беспорядка.

Что, собственно, сейчас и происходит со мной.

Но я надеюсь, что смогу немножко помедитировать за чашечкой кофе в тишине кабинета.

Распахнув тяжелые двойные двери, я вхожу в фойе офиса.

— Доброе утро, Елена Викторовна, — приветствует секретарь из-за стойки ресепшн, выпрямив плечи и одарив меня лучезарной улыбкой. Как жаль, что я не могу разделить ее оптимизма.

— Доброе, Лер, — киваю на ходу. — Ко мне еще никого?

Останавливаюсь перед дверью в свой кабинет и открываю сумочку в поисках ключа.

— Нет. Пока никого не было.

— Хорошо, сделай мне тогда, пожалуйста, кофе.

— Ох, я как раз хотела вас предупредить.

Нахмурив брови, я наконец достаю ключи и вставляю в дверной замок.

— О чем?

— Так там это… Эм-м… кофемашина сломалась.

Замираю с распахнутой дверью и делаю вымученный вздох. Вот что за утро?

— Вызови мастера и запиши все расходы на меня.

— Хорошо, спасибо.

Она снова одаривает меня миловидной улыбкой, когда я уже практически закрываю дверь, но в последний момент останавливаюсь и спрашиваю:

— Лера, а Тарас Александрович заезжал?

— Нет. У него сегодня прием на Василеостровском.

— Спасибо, — натягиваю слабую улыбку и закрываю дверь.

Хотя бы здесь у меня будет передышка от его высокомерной задницы.

Сбросив сумку на пол, падаю в свое кресло и, облокотившись о стол, подпираю голову руками. Разве можно чувствовать себя такой усталой уже утром? Вообще стоит подумать о небольшим отдыхе, впереди как раз намечается парочка выходных. Надо бы намекнуть Полине, она быстрее сообразит нам культурную программу.

Треск громкоговорителя возвращает меня в реальность, и я поднимаю голову.

— Елена Викторовна, к вам пришли.

Тяжело сглатываю и протягиваю руку, чтобы нажать на кнопку.