Уже традиционно, я не дала Мише договорить, на этот раз пустив в дело не руки, а ноги, от всей души ударив коленкой по яйцам мужа.

– С-су-ука! – Прошипел мой неверный, тут же меня отпустив, схватившись за свой причиндал и согнувшись в две погибели.

И тут моя интуиция чуть ли не взревела сигнальным огнём, советуя немедленно уходить из квартиры, пока Миша не пришёл в себя, не то могут ударить уже меня.

Оббежав мужа, я бросилась в спальню, чуть не падая на скользком от воды паркете, слушая отборную ругань Миши, чувствуя, как возвращается ощущение нереальности происходящего. Всё казалось мне настолько абсурдным, что хотелось рассмеяться и ущипнуть себя, чтобы убедиться, что я не сплю.

Оказавшись в спальне, я схватила свои сумки с вещами и, поражаясь собственной прыти и силе, вылетела в коридор, вовремя успев захлопнуть за собой входную дверь, не дав Мише, уже почти нагнавшему меня, снова пустить в ход свои загребущие руки.

– Лера, а ну живо открой дверь! – взревел муж, когда я вставила в замок ключ, провернув его с такой силой, хотя руки и дрожали, что половина ключа так и осталась в замочной скважине.

Валерия

– Лера! – продолжал надрывно звать меня Миша, совсем не заботясь о том, что его крики могут привлечь ненужное внимание соседей.

Вот так за несколько минут и можно разрушить образ успешного, уравновешенного мужчины, что есть силы колотя в дверь кулаками, попутно дёргая дверную ручку, в надежде выбраться из квартиры.

И мне бы сейчас взять свои сумки, которые я в спешке уронила на пол, и уйти, но нет, я всё также стою на месте.

Меня словно парализовало и я заново многое для себя переосмыслила. Во-первых, я поняла, что совсем не знаю мужчину, с которым мечтала завести детей. Во-вторых, я убедилась, что внешность может быть обманчива, и человек будет с тобой добр ровно до момента, пока с него не слетит маска и он не покажет свою настоящую сущность. В-третьих, больнее всех и правда ранят любимые люди, и я без понятия, как можно быстро заглушить боль от предательства, не говоря уже о том, чтобы полностью с ней справиться.

«А может, я всё же сплю?» – пронеслась в голове слишком соблазнительная мысль, оставившая после себя кисло-горький осадок.

Сплю, а как же! У меня тут разворачивается самый настоящий скандал, а я фигнёй страдаю, застыв под дверью, сама не зная чего дожидаясь.

Всё. Пора собраться с силами и двигаться дальше. Миша может сколько угодно орать на меня, что-то там требовать и угрожать, но я не должна поддаваться его провокациям, как и не должна обращать внимание на глупые отголоски любви.

Меня, правда, поражает, что мой муж так категорично настроен против развода, почему-то решив, что мне от него никуда не деться. Но этим он делает хуже только себе самому, потому что я уйду, и мой уход он запомнит навсегда. Все наши общие знакомые и родственники узнают, какой он засранец, не говоря уже про коллег. Миша так яро боролся за сохранение безупречной репутации, что мне очень хочется увидеть выражение его лица, когда в глазах своих сотрудников он больше не будет выглядеть образцом для подражания.

– Лера, твою мать! Я же знаю, что ты стоишь за дверью. А ну прекращай страдать хуйнёй и выпусти меня. Обещаю, я не буду на тебя злиться.

Вообще офигел! Он ещё и милостиво пытается убедить меня, что его царское величие не будет злиться на меня за проявление моей боли. Может, он ещё простит меня за погром квартиры, в обмен на то, что я закрою глаза на его шашни с Олей?

– Ой, ключ сломался. Так что прости, милый, придётся тебе немного посидеть под домашним арестом и подумать о своём поведении, – ехидно произнесла, подняв с пола сумки с вещами.