Умываюсь. С силой тру лицо. Пока оно гореть не начинает.

Трясущимися руками роюсь в косметичке.

Медленно, с остановками наношу новый макияж. Тоналки как можно больше, чтобы все скрыть.

Поправляю прическу. Разглаживаю платье.

Из зеркала на меня глядит красивая, молодая брюнетка. Стройная, ухоженная. Но с потухшим, грустным взглядом.

Я справлюсь. Я обязана. Ради Веры.

Вынесу все невзгоды. Обязательно.

Возвращаюсь на праздник. Натягиваю на лицо счастливую маску. У меня все хорошо, жизнь прекрасна.

- Мамуля, ты куда пропала? - дочка держит в руках огромного плюшевого медведя.

- Носик пудрила, - улыбаюсь искренне, хотя на душе так погано.

Где-то в доме Ольга и Анюта. Чужие женщины. Новая семья мужа.

- А мне папа вон что еще подарил, - хвалится игрушкой.

- Очень красивый мишка, - чувствую испепеляющий взгляд мужа.

Поворачиваюсь. С трудом.

Видеть его не могу. Противно. Тошнотворно. Но надо «держать лицо».

Машем друг другу. Посылаем воздушные поцелуи.

Идеальная семья.

Идеальная. Идеальная. Идеальная.

- Вера, идем к нам, - зовет малышку дочка одной из моих подруг.

- Мамочка, я ушла.

Да-да, милая, развлекайся. Пока можешь. Ведь скоро нас тут не будет.

Я не позволю дочери жить под одной крышей с шалавой и непонятной девочкой.

Кстати, сколько ей лет? Как долго Степан мне изменяет? Как долго ведет двойную жизнь?

- Лиль, ну и чего ты такая грустная? - рядом материализуется Сандра.

Известная певица. Жена друга моего мужа.

Мы с ней дружим несколько лет. Даже детей водим в один садик.

- Устала немного. Такой праздник много сил отнимает.

Саркастично хмыкает.

Не нравится ее поведение. Словно она что-то скрывает.

- Только ли из-за этого?

Загадками говорит. От чего?

- Тебе есть, что мне сказать?

Вряд ли ее слова выбьют почву у меня из-под. Я уже давно в подвешенном состоянии.

- Вижу, Степа тебе все рассказал, - устремляет взгляд на моего мужа

Нет, только не это.

- Сандра…

- Про Ольгу и Анюту. Я их в доме видела. Девчушка так вымахала, - восхищенно.

- Ты… знала?

Воздуха не хватает.

- Конечно, - радостно.

- Давно?

- Ага, - так легко об этом говорит, словно о погоде или понравившемся блюде. - Ольга - первая любовь Степана. Они вместе со школы.

Первый удар ножа. Чуть сдирает кожу.

- Боже!

- Одна ты, Лиль, ничего не знала, - наигранно расстраивается. - Жила в своей милой сказке и не подозревала, что под носом происходит.

Второй удар ножа. Проникает глубже в тело.

- Все… всем известно?

Скажи «нет». Скажи «нет». Скажи «нет».

Повторяю как мантру.

- Я тебе больше скажу, - переходит на шепот. - Мы все вместе на отдых летали, - третий удар ножа. Добирается до сердца. - Вера тогда у тебя с ангиной слегла. Помнишь?

Ложь. Предательство. Двойное. Тройное. Невыносимое. Убивающее.

Пока у меня душа за дочку болела.

Пока я плакала от поднявшейся у малышки температуры.

Пока сидела у двери в палату и билась в истерике.

Пока спала около постели Веры, радуясь, что опасность миновала.

Степан… и все наши друзья веселились на Бали. Вместе с его первой любовью.

Это хуже смерти. Узнать такое из уст казалось близкой подруги.

- Дрянь, - цежу сквозь сжатые зубы. - Какая же ты дрянь,

- А ты деревенщина, Лиля, - ржет над собственной шуткой. - Степа притащил тебя с улицы. Несчастную сиротку. Глупую клушу, - брызжет ядом. - Обул, одел. Сделал из тебя человека. Золотом осыпает. Любит.

- Завидуешь?

Знала, что она до сих пор имеет виды на Степана.

- Чему? - самодовольно хмыкает. - Что тебе муж рога наставил? Пфф. О да, еще как. Прямо зависть все разъедает внутри.

- Вон пошла! - вцепиться бы ей в волосы. Выдрать пару клочьев.

- С превеликим удовольствием.