Я стояла, прислонившись к двери, и никак не могла сделать шаг навстречу к кровати. Тело онемело и окончательно перестало меня слушаться. Сколько прошло времени с моего объявления? Сколько я стояла вот так — привалившись к двери и смотря в пустоту? Минута... пять... а может, прошёл целый час? Время растеклось, размазалось и практически не ощущалось, пока в коридоре не послышались настойчивые и очень раздражённые голоса:

— Ты должна с ней поговорить!

— Мари сделала свой выбор, прими его, и давайте уже уедем.

— Сделала свой выбор? — жарко причитала матушка. — Сделала свой выбор? Она дурная взбалмошная девчонка, какой выбор она может сделать?

— Матушка, Марианна может услышать.

— Мне плевать! Мари! — из оцепенения меня выволакивает яростный стук в дверь. — Мари! Открой немедленно!

Я закрываю глаза. Ноги начинают дрожать от долгого стояния на одном месте, разворачиваюсь и открываю дверь.

Мама влетает в комнату первая, за ней входит Элли. Я высовываю голову в коридор. Никого. Ну что ж, значит, будем разбираться в тесном семейном кругу.

— Немедленно проси прощения! — чеканит матушка.

Слова её отдаются эхом у меня в голове.

— И у кого же я должна просить прощения?

— Как у кого? — даже удивляется она. Глаза её гневно сузились, бледное до этого лицо побагровело, правая щека нервно дёрнулась. — У Алекса, конечно! Ты его оскорбила своим отказам, оскорбила его родителей.

— Я должна просить прощения? У кого? У Алекса? — кровь прилила к лицу, глухими толчками ударив в виски. — Ты хоть знаешь, что он сделал?

— Мне всё равно, что он сделал! — свирепеет матушка. — Ты сию же секунду вернёшься и попросишь у всех прощения, а после как миленькая пойдёшь к алтарю.

— В жизни этого не будет!

— Ты ещё смеешь пререкаться?

— Я не пойду замуж за того, кто не уважает меня.

— Уважения? Хочешь уважения? А ты не думала, что у твоего поступка могут быть последствия? Твой отец рассчитывал на этот брак! Наша лавка… О, Великая, что будет с нашей лавкой? Марианна! — маменька шагнула ко мне и неизвестно, что бы случилось, если бы не тихий, деликатный стук в дверь.

— Прошу прощения, — неожиданно в комнату шагнула леди Пенелопа Голден — мать Алекса.

Какая это была женщина. Высокая, статная, грациозная. Золотые волосы водопадом спускались ей на плечи, глаза цвета мёда на удивление были ласковыми, в них не было ни капли злости или раздражения. А ведь почти все расходы на свадьбу взяла на себя именно семья Алекса. Для нас такие траты — непосильны.

— Миледи, — маменька тут же присела в глубоком реверансе.

— Если позволите, могу ли я поговорить с Марианной наедине? — женщина мягко улыбнулась.

Я не знала, что мне думать. С одной стороны её поведение было весьма любезным, с другой — она внушала страх. Леди Пенелопа Голден тоже была Золотым драконом, как и Алекс, как и её муж…

— Как вашей светлости будет угодно, — льстиво вымолвила маменька и толкнула Элли к выходу. Меня же она обдала таким ледяным взглядом, что по коже пошли мурашки.

Когда дверь закрылась, леди Пенелопа подошла ближе. Я даже отшатнулась, свежи были воспоминания, как Алекс ударил меня. Щека больше не горела, но боль эмоциональная никуда не делась.

— Не бойся, — женщина протянула ко мне руку и нежно погладила по щеке, по той самой, где её сын оставил свой след. — Это он сделал? — драконица нахмурилась. Идеальные черты лица тронула морщинка на лбу.

Я слабо кивнула.

— Алекс будет наказан, — строго проговорила она. — Такое поведение не достойно Золотого дракона. Но милая, — голос её изменился, — снова стал ласковым, — отменять свадьбу… Не совершаешь ли ты ошибку? Твоя семья небогата, и лучшей партии тебе не найти.