– Не важно, кому это нужно, важно то, что ты сделаешь то, о чем я прошу.

– Просишь? Ты не умеешь просить, Амир! Ты, как всегда, ставишь меня перед фактом, только вот ты мне больше не муж и приказывать мне больше не смеешь!

– Это именно то, чего тебе так хотелось, не так ли? Свободная жизнь, учеба, гулянки с подружками, о которых ты так грезила, – вдруг зло говорит он, заставляя меня удивленно замереть.

Откуда взялись эти эмоции и злость?

– Даже если и так, тебя это больше не касается, – высокомерно отвечаю я. – Ты мне никто, так что не имеешь никакого права так со мной говорить. И никакого анализа я делать не стану…

– Станешь, как шелковая сделаешь, иначе очень сильно пожалеешь. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю, – недобро усмехается он, заставляя меня внутренне сжаться. – Пошли.

Мне не остается ничего другого, кроме как последовать за ним. Амир прав, я слишком хорошо его знаю, чтобы спорить. Если он что-то решил, его уже не переспоришь. Да и мне, если подумать, проще сдать кровь и навсегда избавиться от него. Я-то знаю, что не беременна. Мои месячные пришли почти сразу же после нашего развода.

Я молча следую за бывшим мужем, сажусь в машину и молчу весь путь.

В женской консультации мы также не говорим. С каждой проходящей минутой я всё больше погружаюсь в свою злость и разочарование, но Амир словно этого не замечает. Ему вообще всё нипочем. Абсолютное равнодушие. Меня так и тянет закатить скандал. Вывести его на эмоции, спросить, чем заслужила такую подлость и предательство. Разве была ему плохой женой? Выполняла все его просьбы и прихоти. Слушалась беспрекословно, согласилась завести ребенка, хотя была совершенно к этому не готова!

И какова благодарность? Нож в спину!

Как можно быть таким непробиваемым? Наигрался с одной игрушкой – взял другую, так получается?

Но ничего такого я ему, естественно, не говорю. Просто молча сдаю кровь и выхожу из процедурной. Подхожу к бывшему мужу, с удобством устроившемуся на одном из кресел, стоящих в приемной.

– Можешь забрать результаты анализов и успокоить своего отца, я не беременна, – говорю я, дождавшись, когда он встанет и пойдет мне навстречу. – Дальнейшее наше общение я считаю неприемлемым, так что забудь мой номер и больше со мной не связывайся.

– Не придавай себе такого значения, Зара. Я сам не рад тебя видеть, – холодно отвечает он, задевая меня своими словами.

Его взгляд передает всё то же, что и слова. Пренебрежение и даже какую-то брезгливость, будто я надоедливая муха, которую ему охота прихлопнуть.

Именно этот взгляд забивает последний гроб в остатки моих былых чувств к нему. И именно в этот момент я понимаю, что никогда больше не позволю Амиру Хаджиеву ранить меня.

Четыре года спустя…

– Это же просто потрясающая новость! – визжит Таня, когда я говорю ей, что все-таки решилась и отправила свое резюме на кулинарное шоу.

Закончив училище, я пошла дальше, год отработав на побегушках у известного шеф-повара французской кухни, и вот теперь решилась попробовать заявить о себе, появившись на самом известном кулинарном шоу, после выигрыша в котором у победителя появляется шанс устроиться шеф-поваром в один из самых крутых ресторанов столицы.

Ах да, мы же переехали в Москву!

Вернее, Таня с мужем переехала и прихватила меня с собой, заявив, что нечего мне делать одной в Питере. Я, кстати, так и продолжаю жить с ними, став практически членом семьи. О переезде обратно в родной город не идет и речи, к чему, к моему огромному облегчению, родители относятся с большим пониманием.

– Собрала волю в кулак и решила рискнуть, – улыбаюсь я энтузиазму подруги, которая поддерживала каждое мое начинание.