Ноги несли в неизвестном направлении. Я вытирала глаза рукавом пальто.

Самый любимый мужчина – палач. Он без угрызений совести обезглавил наш брак, растоптал все чувства.

Чудовище. Под маской принца.

Убийца.

Такси словила на проспекте. Села в душный салон с ароматами горького кофе и кислого дыхания от сигарет. Тошнило.

В окне пролетал вечерний город. Слишком быстро, как на короткой выдержке фотоаппарата, в глазах мелькали огни.

Любил ли Макар меня?

Если любил, почему предал? Почему я как брошенная шавка скитаюсь по городу, не в силах найти пристанище? Я как тот выброшенный котёнок у железнодорожной станции, что помнит ещё прикосновения человеческих рук. Его рук.

Глаза жгло от невыплаканных слёз. Оттого, что я старалась как можно реже моргать, чтобы не разреветься. От всего…

Три шага до измены есть у любого человека. Интерес. Влечение. Страсть. Как давно их сделал Макар? И почему обманывал? Почему не пришёл и не сказал? Я же даже ничего не смогла бы забрать. Я же люблю его. По сей день. Поэтому давным-давно, когда я боготворила мужа, мне дали документы. Не помню, с чем. Но помню, что подписала.

Договор?

Я согнулась на заднем сидении такси, упираясь лбом в колени. Таксист что-то бурчал про безумных баб, а я слышала только стоны той девицы и хриплое дыхание Макара.

Тонкие велюровые сапожки не подходят для растаявшего апреля, и я промокла, едва вышла из машины. Меня качало на ветру. Я оступалась и спотыкалась о бордюры. Но мне было всё равно. А все равно бывает только людям, которые не хотят бороться, которые смирились, признались. Смертники.

– Геля, – прохрипела я в домофон. – Открой, пожалуйста, это Полина.

Ангелина нажала кнопку, и под весёлую мелодию я вошла в подъезд. Лучшая подруга недавно купила эту квартиру, но я так была занята Макаром, что не приехала поздравить с новосельем. А теперь стою в мокром пальто на пороге её квартиры и давлюсь словами.

– Привет, – сказала подруга, открывая дверь. – А что это ты?

В её тёмных, почти чёрных глазах сквозило недоумение и подозрение. Я, пошатнувшись, опёрлась плечом о косяк и выдохнула:

– Макар… – тут горло сдавила невидимая ладонь, и я дёрнула рукой, чтобы сорвать её, но не смогла. – Он мне…

Слова цеплялись за язык, но боялись показаться. Я вцепилась в ворот своей блузки и рванула верхнюю пуговицу. Не помогло. Ангелина стащила с меня пальто. Фыркнула, посмотрев на сапоги. За руку провела на кухню. Усадила у окна, где пристроилась узкая батарея, и живое тепло отрезвило. Я посмотрела на подругу поверх кружки чая, которую она мне вручила. Красивая. Холодная. Сильная.

Моё внимание привлёк голубой блик на её руке.

– К-красивое кольцо…– выдавила я дрогнувшими губами, потому что это было моё кольцо.

– Макар, – крикнула я из гардероба. Муж подошёл неслышно и посмотрел на меня с сомнением. Я держала в руках коробочку из шелка бордового цвета. – Это что?

Мой голос дрожал. А Макар посмотрел на меня со смесью раздражения и недовольства.

– От тебя ничего не утаишь, – выдохнул он обреченно и забрал футляр из моих заледеневших пальцев.

– Я просто… Мне… Твой костюм в прачечную сдать… – стала оправдываться я, а муж открыл коробочку, и на меня блеснул голубым огнём сапфир в платиновой оправе. Я зажмурилась. Моих ладоней коснулись сильные жёсткие пальцы Макара, а потом на безымянном левой руки появилось кольцо.

– Оно большевато, – немного смущаясь, призналась я, разглядывая подарок, но голубые глаза мужа слишком пристально следили за моей реакцией, и я впопыхах повисла на шее Макара, целуя его в щеку. – Спасибо родной. Это очень неожиданно.