— Вот ведь как бывает, Дима, ещё месяц назад я и не думал, что стану главным держателем акций пивзавода, — говорю юристу, глядя из панорамного окна на оживленную столицу с высоты сорокового этажа, где располагался мой кабинет.

— Захар, я предупреждал тебя, не стоило одалживать деньги Вахрушеву.

— Да, предупреждал, — отвернулся от окна и прошёл за свое кресло. — Что сделано, то сделано, в любом случае я остался в плюсе. У меня теперь есть акции завода. Я не рассчитывал на них. Вахрушев не выполнил условия договора и не вернул мои деньги, взятые под акции, коими он владел. А сейчас поздно локти кусать, с недавних пор я являюсь главным акционером. Его потуги бесполезны, всё заверено юридически. Бизнес слабых не терпит. Это всё лирика, я тебя пригласил совершенно за другим.

— Слушаю, — Дима поправил свой галстук, сосредоточившись на моём лице.

Дмитрий Николаевич Пронин, тридцатисемилетний шатен, старше меня всего на пару лет. Специалист, который работает со мной пятый год.

— Понравилось мне это дело, Дмитрий Николаевич… Хочу выкупить все акции и стать полноправным и единственным их держателем.

— То есть владельцем завода?

— Именно так. Не люблю партнёрства, я одиночка.

— Заметил. Но ты остаешься инвестором или хочешь полностью переключиться на завод?

— Одно другому не помешает.

— И то верно. Я понял тебя. А ты рассматривал вариант, если акционеры не согласятся? — задал вопрос Дмитрий, что-то быстро набивая на клавиатуре своего ноута.

— Полагаешь, возникнут проблемы? — спросил, постукивая карандашом по ореховой поверхности стола.

— Кроме тебя у завода еще три акционера.

— Это я и без тебя знаю. Познакомились уже.

— Угу, хорошо. Ну вот смотри: у Бабаяна шесть процентов акций, а у Селезнёва и того меньше, всего три. Думаю, они могут согласиться на предложенную нами сумму, хотя уверен, что запросят больше, поэтому надо предложить меньше.

Меня пробрал смех от его коммерческой жилки.

— Не дури, Дим, не будем ничего занижать, пусть они озвучат свою цену, а мы подумаем над ней.

— Ну хорошо, с этими понятно, а что с Ковалёвым Аркадием будем делать, у него акций немало, целых сорок процентов. Это тебе не Вахрушев, который так по-лоховски профукал свое.

Резким движением оттолкнулся от стола. Откатившись в кресле, встал, положил руки в карманы брюк и стал расхаживать по кабинету.

— Думаешь, старик не согласится? Я навел о нем справки, он тяжело болен и, не ровен час, помрет.

— Ну и ты считаешь, что это причина для того, чтобы согласиться на твое предложение? У него, между прочим, наследник имеется, которому акции передаются после его смерти.

— Да знаю я! — ответил остановившись.

— Вот, познакомься: Денис Аркадьевич Ковалёв, пятьдесят шесть лет. Владелец сети заведений общественного питания, — Дмитрий развернул ноут экраном ко мне.

Из монитора на меня смотрел рослый мужчина крепкого телосложения с проседью в волосах. Шумно выдохнув, ответил:

— Я знаю Дениса, было дело, вкладывал инвестиции в его бизнес.

— Может, тогда проще тебе с ним лично договориться?

— Можно попробовать. У меня есть ощущение, что ему это неинтересно. Понятия не имею, с чего так решил.

— Не исключено, но тебе всё же лучше с ним встретиться. С Ковалёвым-старшим переговоры вести бессмысленно, здесь только время терять.

Застыл взглядом на лице своего юриста и, ухмыльнувшись, сказал:

— Да ты страшный человек, Дмитрий Николаевич.

— Работа такая, здесь не до сантиментов.

— Да, к сожалению, жизнь скоротечна, — сказал я, подойдя к столу и нажав на селектор:

— Нина Михайловна, будьте добры, два кофе нам.

— Принесу через пару минут.