— Нет, не дам. Но я могу предложить вам кое-что получше.

— О боже, да что вы ко мне привязались! Не хочу я ничего получше, я хочу уйти отсюда как можно скорее!

— Это я и хотел предложить, — напористо наступает незнакомец, а я делаю шаг назад.

— Предложить что? — выдыхаю я.

— Сбежать!

— С вами? — удивляюсь.

— Вы видите здесь кого-то еще?

— Но я вас не знаю, — отвечаю я, но уже не так уверенно.

— Я вас тоже, но у меня есть машина, время и возможность отвезти вас, куда скажете, а у вас несостоявшийся брак и истерика на подходе. Я могу вам помочь.

Я смотрю на мужчину еще несколько секунд, раздумывая над его словами, и понимаю, что выбора у меня особо нет. Не на такси же тащиться в разорванном платье.

— Ладно, но что я вам буду должна за это? Только не говорите, что ничего, знаю я, где бывает бесплатный сыр…

— Нет, не скажу. Я вообще ничего не делаю просто так, — хитро ухмыляется незнакомец.

Он подходит ближе и берет меня под локоть.

— Вы мне подарите день своего времени.

— И все?

— И все.

Я закусываю губу и пожимаю плечами:

— Хорошо, но сначала мы заедем за моими вещами и я переоденусь.

— Как скажете, мадемуазель, — кривляется мужчина. — Тогда бежим? А то, кажется, нас нашли.

Я слышу в холле голоса и узнаю среди них визги недосвекрови.

Вот черт!

— Бежим! — киваю я, хватая незнакомца под руку.

Мы вылетаем на улицу, и мужчина тащит меня к черному мерседесу последней модели. Если бы не обстоятельства, сто процентов бы задержалась, чтобы рассмотреть красавца. Но сейчас я только удивляюсь, откуда у Виктора такие друзья, и запрыгиваю в гостеприимно распахнутый салон.

— Ну что, поехали?

— Быстрее! — киваю я судорожно, и мужчина вжимает педаль газа.

Визг шин, и мы уносимся по шоссе вдаль. Подальше от чокнутой семейки, подальше от предателя, который не смог дождаться близости всего одну неделю, подальше от свекров, которые спали и видели, как я уйду из их жизни.

Чувствую, как на глаза набегают слезы, и громко шмыгаю носом. Кажется, истерики все же не миновать.

— На, держи… — протягивает мне носовой платок мужчина, не взглянув в мою сторону.

Какой джентльмен. Не хочет смущать? Или просто ненавидит женские слезы? Хотя я рада, что он не смотрит. Представляю, какой у меня сейчас видок.

— Кстати, как тебя зовут? — спрашивает вдруг мужчина, и я тяну хриплым голосом:

— Алиса.

— Как из страны чудес? — ухмыляется он и добавляет: — Точнее, из семейки чудес. Чувствую, тебе там доставалось.

— О да… — вылетает смешок сквозь слезы. — А вас как?

— А меня Николай.

— Приятно познакомиться, Николай.

***

Мы отъезжаем от ЗАГСа, а я все вытираю слезы да сопли, жалея себя. Да, не так я представляла дорогу домой. Я видела себя полноценной женой Виктора, уставшей после ресторана и счастливой, что сегодня ночью я буду принадлежать только ему. А вот теперь еду неизвестно с кем домой, чтобы собрать вещи…

— Вот сюда, налево, — отрываюсь я от самокопания и инструктирую Николая, куда ехать.

— Понял, — кивает тот, а я снова утыкаюсь в платок. Пять минут слез, и мне опять приходится поднять голову.

— Вот за этим знаком направо.

— Слушай, давай ты мне сразу скажешь адрес и будешь плакать, не отвлекаясь, а я уж разберусь, как доехать? — лукаво приподнимает бровь мужчина, а мне невозможно сильно хочется его ущипнуть.

Вот нахал! Видит, как мне плохо, и насмехается!

— И нет, я не обесцениваю твое горе, наоборот, хочу, чтобы ты выплакалась.

— Ладно, Октябрьская восемьдесят шесть… — называю я номер дома, где мы с Виктором снимаем квартиру. Снимали…

Николай кивает, а я снова утыкаюсь в платок, но плакать уже не хочется. У мужчины получилось отвлечь меня. Горе в душе все так же гложет, царапает, но уже не так остро.