Анжела Викторовна смахивает слезу и поворачивается ко мне.

— Тогда аборты были запрещены, но и у меня уже к тому моменту были связи среди врачей. Мне сделали прерывание, и все вышло довольно неплохо, кроме одного: сколько мы ни старались после этого с мужем, больше детей у нас не было…

— Мне очень жаль… — шепчу я, понимая, насколько больно ей сейчас это рассказывать.

— Подумай хорошо, Алиса. Ты действительно можешь родить и отдать малыша. Сейчас тысячи семей стоят на очереди. У новорожденных огромные шансы попасть в замечательные семьи, где они не будут нуждаться ни в чем! — пылко заверяет женщина, а я понимаю, что это единственный возможный выход.

И дело не в том, что у меня может просто не быть потом детей. Просто я сама не могу.

Кладу руку на живот и легонько его глажу.

Нет, я просто не в состоянии это сделать! Никогда не наврежу малышу. И если есть возможность дать ему жизнь, то я это сделаю!

— Я вижу, ты приняла решение, — говорит Анжела Викторовна, и я уверенно киваю.

— Да, я оставлю малыша. И постараюсь сделать все, чтобы выносить его здоровым.

— Вот это правильно! Поверь, ты об этом не пожалеешь, — по-матерински заверяет женщина, а я киваю.

— Что я должна сделать? Мне же нужно становиться на учет?

— Да, я заведу тебе карту беременной, и будешь приходить на обследования. И, Алиса… — вдруг добавляет врач.

— Что? — поднимаю на нее растерянный взгляд.

— Ты большая молодец! Я очень рада, что ты приняла правильное решение! Поверь, все будет хорошо! Жизнь помогает тем, кто ее ценит!

— Да, наверное, так и есть… — соглашаюсь я.

Выхожу на улицу и вдыхаю полной грудью морозный воздух.

У меня будет ребенок!

Теперь, когда решение принято, я вдруг чувствую долгожданный покой. Тут же выходит солнце из-за тучи и ярко освещает мое лицо.

Да, теперь все будет хорошо!

***

До родов я решаю усиленно работать, чтобы хотя бы в первое время помогать малышу, пока его не заберут в семью.

Насколько я смогла узнать, процедура оформления документов на усыновление не быстрая. А значит, нужно обеспечить всем необходимым свою кровиночку.

Мысли каждый день съедают заживо.

А что, если его заберут плохие люди? Что, если они будут его обижать?

Но я старалась не думать об этом. Да и вообще нервничать поменьше.

Исправно посещала женскую консультацию, сдавала анализы, много гуляла и ела витамины.

Пришла весна, а за ней наступило лето. Живот уже был довольно большой, и я слышала отчётливые шевеления моей дочки.

Да, недавно я узнала, что у меня будет девочка. Я видела ее темноволосой и зеленоглазой. С такими же лукавыми искорками во взгляде, как у Николая. Но имя боялась придумывать. Хотя каждую ночь мне снилась она – моя маленькая принцесса со смешными кудрями и ямочками на щеках. Она бежала ко мне на руки и крепко обнимала за шею, а я не могла надышаться ею.

В такие ночи я просыпалась в слезах и долго не могла уснуть, постоянно поглаживая живот. Мне казалось, я качаю ее на руках, когда кладу ладони на кожу. Я пела ей песни и баюкала, словно она лежала передо мной в колыбели.

— Ты уже собралась? Давай, Анжела Викторовна уже тебя ждет! — сообщает мне Маша из-за двери туалета.

Сегодня что-то особенно тянет живот. Надо сказать об этом врачу. Правда, она говорила, что могут начаться тренировочные схватки, но все же только тридцать восьмая неделя пошла. Хотя, может, это норма. А еще это красное пятно на белье… Пугает.

— Да, готова. — Я выхожу, держась за поясницу. Живот у меня такой, будто я ношу как минимум тройню. Маша не раз шутила, что я настоящий дом для нескольких маленьких Николайчиков. Если бы не УЗИ, точно бы прислушалась к ее словам.