Наверняка, секс им сегодня не светит. Уверена, у Игната в штанах все еще горит и чешется в буквальном смысле. Значит, времени у меня мало. Вдруг опять разругаются, и он домой поедет.

Я нахожу машину Игната. Большой черный мерседес. Муж всегда гордился своим автомобилем. Говорил, машина – показатель статуса хозяина.

Вот сейчас мы ему этот статус и подпортим.

Оглядываюсь. Никого нет поблизости. Лишь одинокий собачник где-то кричит в темноте: “Лайма! Лайма! Ко мне!”. Видимо, Лайма не очень-то торопится, потому что обреченные крики доносятся через каждые пять минут. Это даже хорошо – не будет слышно шипения баллончика.

Я подхожу к машине, надеваю респиратор и с воодушевлением начинаю свое творчество. Погружаюсь полностью, даже язык от усердия высунулся.

– А что это ты делаешь, приятель?! – вдруг тяжелая рука опускается мне на плечо, и я приседаю от неожиданности.

От испуга я роняю баллончик и дергаюсь, чтобы убежать, но рука вцепилась и держит крепко.

Я поворачиваюсь и вижу двоих молоденьких полицейских. Вот как они так незаметно подкрались, а? Или я была так увлечена процессом, что не услышала шагов?

– Пошли, друг, прокатимся, – не успела я и глазом моргнуть, как меня тащат в машину и везут в отдел.

Все это время я сижу молча, как истукан, пытаюсь сообразить, как выкрутиться. Серьезного наказания мне за это хулиганство не грозит, но вот планы мои порушит. Да и неприятно будет, если на работу сообщат.

– Ну что, приятель, рассказывай. А лучше записывай! – меня сажают за стол и дают листок бумаги.

Мои ладони вспотели. Мысли в голове мелькают со скоростью света. Обрабатываю множество вариантов освобождения: от побега до взятия заложника. Но нет, все не то.

– Ребят, может, отпустите, а? – жалобно прошу я, наконец.

– О, Васек, это не хулиган, это хулиганка! – удивленно говорит один из моих задержателей.

– Т-а-а-ак, паспорт есть? – пытается хмуриться Васек, но в глазах вижу веселые искорки.

Еще бы, не каждый день попадается тетка, разрисовывающая машину.

– Дома, ребят, – опускаю я голову, вот про паспорт я не подумала, остался в сумке, с которой на работу хожу. Не думала, что кто-то у меня паспорт спросит.

– Как тебя зовут? – спрашивает второй.

– Софья Дмитриевна, – отвечаю честно.

– И что же вы, Софья Дмитриевна, хулиганите-то? Машину зачем разукрасили?

– Это мужа моего машина, – вздыхаю тяжко, – Изменил мне, сучок. Вот и решила отомстить.

Полицейские переглядываются и начинают хохотать. Только мне вот не смешно. Не хватало еще всю ночь здесь веселиться с ними.

– Ну вы, тетя, даете! – восхищается Васек, отсмеявшись. – Только как мы вас отпустим без паспорта? Вдруг муженек ваш примчится утром заявление писать, а вас уже ищи-свищи!

– А я здесь недалеко живу, – убеждаю я, – поедем со мной, а муж… он заявление писать не будет. Он не знает, что я знаю, поэтому не рискнет. Да вы проверьте, Шубин Игнат Павлович, а я Шубина Софья Дмитриевна.

– Ну что, Славян, поверим? – с сомнением спрашивает Васек напарника.

Тот поднимает голову от компьютера:

– Ну, машина зарегистрирована на Шубина И. П. а вот действительно ли его жена перед нами?

– Так поедем, я вам покажу, – говорю я. – К паспорту еще приложу бутылочку коллекционного виски, которую мне из Ирландии привезли.

– Ну, не знаю… – ломается Славян.

– И еще коробочку конфет шоколадных, очень вкусных!

– Ну, поехали! – решается Славян. Какие же они еще все-таки дети, ради конфет хоть на край света.

– Э-э-э… О-о-о… У-у-у… – говорит Дашка, когда видит меня в компании двоих полицейских.

– Ага, – вздыхаю я в ответ. – Игнат еще не пришел?

Она молча мотает головой, выпучив глаза.