Продавщица оглаживает округлые формы, а я чувствую, как краска заливает лицо. Но Лена не лукавит, читаю в ее глазах восхищение. Искренний комплимент получить приятно.

– А не знаешь, у кого можно комнату снять? – спрашиваю, не веря уже в удачу.

Придется ехать на вокзал, но и там сейчас проверяют документы и билеты, просто так в здание никто не пустит.

– Так, пошли ко мне, – хлопает в ладоши Лена. – Я одна. Ночь перекантуешься, а там видно будет.

Продавщица жила недалеко. Мы пробежали по улице, свернули пару раз и оказались у старой пятиэтажки. В подъезде пахло котами и пищевыми отходами. Сразу понятно, что элита здесь не живет.

– Ты не обращай внимания на вонь. В квартире у меня чисто, – оправдывается Ленусик, поднимаясь на пятый этаж.

Я обреченно плетусь за ней. Сейчас так устала, что готова упасть где угодно, а завтра будет новый день и новая пища для ума.

Лена не солгала: в маленькой двухкомнатной квартирке, действительно, была идеальная чистота. Хозяйкой продавщица оказалась хорошей. В холодильнике стояла кастрюля с борщом, в контейнере лежала горка котлет. Несмотря на поздний час, мы набросились на еду, будто сбежали с необитаемого острова.

– Ты ешь, ешь, – приговаривала Ленусик. – Тебе за двоих надо. Утром спи, сколько влезет, мне на работу во второй половине дня.

– И ты не боишься меня оставлять у себя? Все же незнакомая девка. Вдруг обворую.

– А ты на себя посмотри. Кроме жутких ботов, на тебе нет ни одной вещи с рынка. Сразу видно, из богатеньких. У меня свой шкурный интерес, – Лена мне подмигивает. – Я помогу тебе, глядишь, ты поможешь мне.

Лена стелет мне на диване. Я еще долго ворочаюсь, перебираю моменты сегодняшнего вечера, слова и жесты.

Нет, я ничем Кирилла не обидела. Он сам сделал поспешный вывод, назначил меня преступницей и объявил наказание.

Что ж, пусть теперь поищет!

Хотя… с неожиданной беременностью тоже надо разобраться. Если Кирилл бесплоден, тогда как получился малыш? Я-то точно знаю, что у меня больше не было мужчин, а в святое зачатие не верю.

Или…

Холодею, спина покрывается мурашками. А если это?

Нет-нет! Не может быть!

– Ну, как, проспался? – Руслан сидит у дежурного полицейского и хитро поглядывает на меня.

– Отвали.

Говорю, а во рту будто пустыня Сахара: язык едва ворочается, горло пересохло.

– Какая муха вчера тебя укусила, Кир?

– Дай попить.

Русич протягивает бутылку. Опрокидываю в себя воду и жадно глотаю.

– Вы свободны, – говорит дежурный.

– И все? А штраф?

– Наказание назначит суд.

Мы выходим на улицу. Кошусь на брата, но он шагает как ни в чем ни бывало, словно вчера мы не обменялись тумаками. В машине молчим. Я мечтаю добраться до дома и залезть под душ. А потом съесть гору яичницы с сыром, помидорами и зеленью. Лилька ее знатно готовит.

Лилька! Черт!

Память сразу подсказывает вечерние события.

– Русич, Лилька где?

– Стоп! Ты сам ее из дома выгнал.

– Так где она?

– Не знаю.

Я в упор смотрю на брата, а внутри закипает огонь. Ладно я спятил, отмечал вчера с партнерами подписание контракта, перепил, увидел у Лильки в руках тест и взбесился. Но Руслана я не зря директором назначил. Он никогда голову не теряет.

– И ты ее не искал?

– Зачем? Чтобы ты избил жену? Я за нее беспокоюсь.

– Я на монстра похож? – сердито соплю, надуваюсь как пузырь и ненавижу себя за это.

– Вчера – да. Бедная женщина чуть концы не отдала.

– Не преувеличивай! – смотрю в окно. Недоволен собой, женой, братом и в целом жизнью.

– Нисколько.

– Она взяла документы и деньги? – спрашиваю у Руслана.

– Не знаю.

– Как не знаешь?

– Ты кулаками размахался так, что мне не до твоей жены было.