Как же хорошо дома.

– Какие вы красивые, ― пропела я, осматривая родителей.

У они у меня молодые. Маме сорок четыре, папе месяц назад исполнилось пятьдесят. Выглядят, мне кажется, моложе своего возраста.

– Ну по крайней мере понятно в кого дочь пошла, ― произнес папа и снова обнял меня.

Как же я рада оказаться дома.

– Пойдем, мы уже стол накрыли.

– Сейчас, пирожные заберу.

– Из кофейни Леры? ― уточнила мама на что я довольно кивнула. ― Замечательно. Только ее сладости я готова есть постоянно, не особо заботясь о фигуре.

– Правда? А как же животик?

Мама всегда переживала если после торжества на утро у нее появляется животик. Это, наверное, страх многих женщин.

– Дочка, твой папа признался, что ему нравится мой животик. Так что, если один раз он будет чуть больше, папа меня не разлюбит.

Я счастливо улыбнулась, глядя на этих голубков. И тут же прикусила губу, подумав о том, что Диму не удержать даже идеальной фигурой.

Достала пирожные и сумку из машины, и поставив сигнализацию, пошла за родителями в дом.

– Лиана дома?

– Да, как раз утку из духовки доставала. Не могла выбежать тебя встретить, ― ответила мама и как раз стоило нам войти в дом, как навстречу выбежала сестренка.

– Ура! Каринка приехала!

– Привет, родная.

Она тут же бросилась в объятия и крепко прижала меня к себе.

Я знаю, ей меня не хватает, я плохая сестра. Но теперь буду проводить с ней больше времени.

– Ты такая взрослая, ― отметила я, хотя не видела ее чуть больше недели, но все равно никак не могла привыкнуть, что Лиана уже выросла.

Сестра сморщила носик и хохотнула.

– Мне только семнадцать, и я еще совсем не взрослая.

– Пойдемте, девочки. Ужин стынет.

Сестра снова обняла меня и тихонько прошептала на ухо:

– Если надо, я ему оторву насос. Хочешь?

Я хохотнула, привлекая внимание родителей.

– Какая ты у меня коварная. Но спасибо за предложение, я подумаю.

Лиана подмигнула мне и дождавшись, когда я сниму босоножки, потянула в сторону столовой.

Я сначала вымыла руки, а потом присоединилась ко всем, присаживаясь за стол.

Как же вкусно и по‐домашнему. Обожаю семейные вечера.

– Кажется, с животиком проснусь завтра я, ― в предвкушении произнесла я, накладывая в тарелку всего и по многу, ― нужно будет в зале сбрасывать вес. А то никто не полюбит, ― пошутила я, но и подумать не могла, что все воспримут мои слова в серьез.

– Если этот ублюдок не оценил свою женщину по достоинству, это не значит, что нормальный мужчина тебя не полюбит, ― строго произнес отец, а перевела на него взгляд и неуверенно улыбнулась.

– Таких, как ты, папочка, больше нет. А на меньшее я уже не согласна.

– Кариш, ― протянула мама, и поднявшись, обошла стол и обняла меня, ― мы тебя в обиду не дадим. И не вздумай плакать из‐за него.

– Уже поплакала, мам.

– Из‐за мудака? ― удивленно уточнила сестренка, на что я кивнула.

– Один раз. Больше не хочется.

– И не надо. Нечего из‐за этого идиота лить слезы. Такое дерьмо не достойно тебя. И мне жаль, что в свое время я согласился на ваш брак, ― строго произнес отец, а я смотрела на него и хотела улыбаться.

Он всегда за нас горой стоял, и сейчас не стало исключением. Могла представить, что он сейчас испытывает. Его дочку обидели, и он свернет шею тому, кто посмел это сделать.

– Пап, не надо жалеть, я была счастлива все эти годы.

Мама поцеловала меня и вернулась за стол, поближе к папе.

– Скажи мне, дочка, он тебя обижал?

– Юра, ты о чем? ― ошарашено переспросила мама, а папа осторожно сжал ее ладонь.

– Обо всем. От такого можно ожидать чего угодно.

– Нет, пап. Он никогда ничего плохого не делал. И словом не обижал. Бывали ссоры, но скорее по бытовухе. Ничего серьезного.